Опрометчивое пари - Крейг Джэсмин

— На бульвар Оранж Гроув, — сказал он, продолжая говорить мягко и вкрадчиво. — У меня там квартира. Для холостяка это очень удобно.

— Не сомневаюсь, — отозвалась она. — Нет, мне не придется делать большой крюк.

«И над чем, к дьяволу, она теперь смеется?» — попытался понять он. Снова наступило молчание, и она не делала попытки его нарушить. Дэмион напомнил себе, что и не собирался с ней разговаривать. Он закрыл глаза, собираясь заснуть.

Они проехали меньше мили, когда его глаза снова открылись.

— Ричард никогда не упоминал о том, что у него есть дети, — с изумлением услышал он собственные слова, прозвучавшие почему-то очень агрессивно. Даже просто находиться рядом с Санди Хоукинс было достаточно для того, чтобы оказаться на грани взрыва.

— Мне двадцать восемь, — холодно проговорила она, словно этим все объяснялось.

— Ну и что?

Она пожала плечами.

— Линде двадцать четыре. Бывшей жене номер пять только-только исполнилось тридцать.

Будь на месте Санди любая другая женщина, Дэмион бы выразил понимание и сочувствие, но, казалось, эту особу ничуть не задевает то, что ее отец женат на женщине, которая на тридцать лет моложе его самого и на четыре — его дочери. Санди умело поменяла полосу движения, направляясь к съезду с шоссе. Она выбрала самый короткий путь к его дому и ни разу не спросила у него, как ей проехать. До этого утра он даже не знал, насколько ему не нравятся умелые женщины.

— Алессандра — очень красивое имя, — заметил он. Чем более равнодушной к нему она казалось, тем сильнее он хотел проявить свое знаменитое обаяние. — Ваша мать — итальянка?

— Моя мать — Габриэла Барини, — ответила Санди, совершенно спокойным тоном называя имя одной из самых знаменитых и самых капризных кинозвезд. Если верить слухам, то на съемочной площадке Габриэла в равной степени демонстрировала превосходную игру и ошеломляющие истерики. — Она была первой женой моего отца. Они поженились, когда ей было восемнадцать, а я родилась шесть месяцев спустя. Они развелись, когда ей еще не исполнилось двадцати, но мой отец предоставил Габриэле возможность стать звездой, дав ей роль героини в «Ночном ястребе».

— Я понятия не имел, что ваш отец был когда-то женат на Габриэле Барини.

— Они из своих отношений тайны не делали, — сухо сказала Санди. — Разве вы не читали киношные журналы, когда были ребенком?

— Нет. — На мгновение Дэмион забыл, насколько его раздражала Санди, и просто честно ответил на ее вопрос. — Похоже, что большинство актеров с рождения знают, что хотят играть. Но, пока я учился в школе, артистическая карьера меня совершенно не привлекала. Я никогда не участвовал в школьных постановках и не помню, чтобы я ходил в кино чаще, чем мои друзья. — Он неожиданно улыбнулся. — А потом, когда я стал старше и начал ходить в кино, то мне больше хотелось полапать мою девочку, чем смотреть, что происходит на экране.

— Не сомневаюсь.

Выражение лица Санди не изменилось, но он услышал в ее голосе настоящую улыбку. Она свернула на трехполосную улицу, которая вела к его дому — модному многоэтажному зданию, возведенному вокруг площадки с большим фонтаном посредине.

— В какой-то рекламной заметке я прочла, что вы получили роль в своем первом не бродвейском спектакле, когда вам было девятнадцать, — заметила Санди, снижая скорость в соответствии с дорожным знаком.

Дэмион еще ни разу не ехал по своей улице, не превышая разрешенной скорости, и теперь с интересом рассматривал соседние здания. Некоторые из них оказались по-настоящему красивыми.

— И как, интересно знать, вы оказались заняты в спектакле в таком юном возрасте, если профессия актера вас не интересовала? — спросила Санди.

— Я открыл для себя театр на первом курсе колледжа. Кто-то из друзей уговорил меня записаться в драматический кружок, и я сыграл главную ведьму в феерии, которую мы поставили в Хэллоуин. С этого момента я заболел театром.

Она посмотрела прямо на него — впервые с того момента, как они сели в машину.

— Главную ведьму? — переспросила она, ухмыльнувшись.

— Угу… Ну, у постановщика было несколько свободное восприятие пола, но зато прекрасное сценическое чутье. Ему нужна была высокая ведьма, а я в драматическом кружке был самым высоким. Это была самая крупная роль в пьесе, и девушки ужасно обижались, что она досталась мне.

Санди тихо рассмеялась. Он впервые услышал ее смех и изумился тому, насколько ему понравился этот звук.