Львица - Гарвуд Джулия

– Вначале брак никогда не бывает легким, – ответил он. – Нам обоим нужно научиться уступать друг другу. И со временем мы поймем, что нужно каждому из нас.

– Твоя семья и твои слуги сочтут меня странной.

– Они уже так считают.

Ее хмурость сейчас была уже притворной, и в глазах появились веселые искорки.

– Как нелюбезно с твоей стороны так говорить!

– Зато честно. Они думают, что и я странный. Тебя так волнует, что думают другие, Кристина?

Она покачала головой:

– Нет, только ты. Меня волнует то, что думаешь ты.

Поцелуями он показал ей, как рад ее признанию.

– И меня волнует то, что ты думаешь, – прошептал Лайон. – Мои туфли снова окажутся на ступеньках?

– Я привыкла к старым обычаям, – объяснила Кристина. – Я так рассердилась на тебя! Я только это и могла сделать, чтобы показать тебе, как ты меня расстроил.

– Слава Богу, что ты не попыталась покинуть меня.

– Покинуть?

– Ты же знаешь, что я все равно настиг бы тебя и притащил обратно, туда, где твое место.

– Да, я знала это. Ты же воин!

Лайон решил сначала закончить разговор, а потом вновь предаться любви.

– Кристина! Ты когда-нибудь любила другого мужчину? Кто-нибудь покорил твое сердце там, дома?

Ее голова покоилась у него под подбородком. Кристина улыбнулась, зная, что он не видит ее улыбки. Он напрягся, задав этот вопрос, и не смог скрыть тревоги, показав тем самым ей свою ранимость.

– Когда я была очень маленькой, то думала, что вырасту и стану женой Белого Орла. Потом, когда мне минуло семь лет, я оставила эти глупые мысли. Он же был мой брат.

– А еще кто-нибудь?..

– Нет. Отец не подпускал ко мне воинов. Он знал, что мне придется вернуться к белым. Моя судьба уже была решена.

– А кто решил твою судьбу?

– Сон.

Кристина подождала следующего вопроса, но когда поняла, что Лайон не собирается просить объяснения, решила сама все рассказать.

Она хотела, чтобы он понял.

История о восхождении шамана на вершину горы захватила Лайона.

Рассказ о его видении вызвал у него улыбку.

– Если бы твоя мать не назвала тебя львицей, шаман…

– Он бы все равно разобрался, перебила его Кристина. – У меня были белокурые волосы и голубые глаза, как у льва в его сне. Да, он бы разобрался. Теперь тебе ясно, почему я растерялась, когда сэр Рейнольдс назвал тебя Лайоном? В тот момент я поняла, что нашла свою пару.

Здравый смысл открывал Лайоиу всю условность этого вещего сна. И все же он легко отмахнулся от логики. Ему было все равно!

– Я тоже сразу понял, что ты будешь моей.

– Мы оба сопротивлялись этому чувству, да, Лайон ?

– Это уж точно, любовь моя. Кристина засмеялась:

– У тебя не было ни малейшего шанса на победу, муж мой. Твоя судьба уже была предопределена.

Лайон кивнул.

– А теперь твоя очередь задавать вопросы. Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о Летти?

Кристина попыталась взглянуть на Лайона, но он не дал ей пошевелиться.

– Ты хочешь рассказать мне о ней? – спросила она с сомнением.

– Да, хочу. А теперь задавай свои вопросы, – велел он.

– Ты любил ее?

– Не так, как я люблю тебя. Я не был… счастлив. Я был слишком молод, чтобы жениться. Только теперь мне это понятно.

– Какая она была?

– Полная противоположность тебе, – ответил Лайон. – Летти обожала бурную жизнь высшего общества. Она ненавидела этот дом, сельскую местность. Летти любила интриги. Я тогда работал с Ричардсом. Приближалась война, я редко бывал дома. Мой брат Джеймс часто сопровождал ее на различные приемы. Пока я был в отъезде, он лег с ней в постель.

Ее резкий вздох показал, что она поняла. Лайон хотел поделиться с Кристиной воспоминаниями о первой жене, чтобы показать, как он ей безгранично доверяет. Но сейчас, когда он начал свой рассказ, он почувствовал, что гнев, который он держал в себе так долго, стал утихать. Это удивило его.

– Летти умерла во время родов, – продолжил он, уже не колеблясь. – Ребенок тоже умер. Это был не мой ребенок, Кристина. Отцом был Джеймс. Я помню, как сидел рядом с женой, пытаясь успокоить ее. Боже, как она страшно мучилась! Я молюсь, чтобы тебе никогда не пришлось испытать такого. Летти не понимала, что рядом с ней я, она все время звала своего любовника.

Кристина готова была разрыдаться. Боль, которую причинило Лайону предательство брата, вероятно, была невыносимой. Она просто не понимала, как могла жена так опозорить своего мужа!