Невеста-наследница - Коултер Кэтрин

— Непременно ошалеет, — твердо сказала Софи.

Эта часть плана с самого начала внушала Софи и Алике серьезные опасения, но Синджен была уверена в успехе.

— Остл поклялся мне, что отдал ему письмо в собственные руки, — сказала она.

Три женщины переглянулись, но Алике и Софи промолчали, не зная, что еще сказать. Все трое остановились в рощице из елей и берез, где Алике и Софи должны были ожидать Синджен.

— Если ты не появишься вместе с ним в течение получаса, мы отправимся за тобой, — сказала ей Алике.

Синджен направила своего коня прямо к крыльцу замка. Из-под копыт Арджилла выскакивали испуганные куры, козы, собаки. Около десятка мужчин и женщин побросали свою работу, чтобы поглазеть на скачущую к замку незнакомую леди.

Она увидела, как двое мужчин пристально посмотрели на нее и скрылись за большой, обитой железом парадной дверью. Синджен остановила Арджилла возле нижней ступеньки крыльца и улыбнулась обступившим ее людям.

К ее невыразимому облегчению, в дверях показался Роберт Макферсон. Какое-то время он стоял молча, разглядывая ее с головы до ног, потом медленно, по-прежнему не говоря ни слова, начал спускаться по истертым, выщербленным ступеням, пока его глаза не оказались на одном уровне с глазами всадницы. Тогда он остановился.

— Итак, — начал он, скрестив руки на груди, — вы все-таки явились. Удовлетворите мое любопытство, миледи: скажите, почему вы решились приехать в мое логово одна и почему в ваших прекрасных глазах не видно ни малейшего страха?

«Какой миловидный красавчик», — подумала Синджен. Все черты лица Роберта Макферсона были вылеплены на редкость изысканно и тонко, от совершенного изгиба светлых бровей до изящного аристократического носа. Его глаза были не менее красивы, чем ее собственные, и никак не подходили взрослому мужчине.

Синджен некоторое время молча разглядывала его, потом сказала:

— Давайте вместе проедемся верхом.

Роберт Макферсон откинул голову назад и расхохотался.

— Вы считаете меня слабоумным? Ваш муж наверняка притаился вон за теми березками вместе с дюжиной своих людей, чтобы пристрелить меня, когда я буду проезжать мимо.

— Какая глупость! Неужто вы и впрямь верите, что Колин Кинросс способен полностью забыть о своей чести и послать собственную жену, чтобы она привела к нему его врага?

— Нет, — медленно проговорил Макферсон. — Колин слишком горд, чтобы сделать это. И дело тут вовсе не в его чести. Вы вышли замуж за человека чересчур надменного, наделенного дьявольской злобностью и гордыней. Он готов сам подъехать к моим дверям, как это сейчас сделали вы, и лично бросить мне вызов.

— Стало быть, вы считаете его не только гордым, но и бесстрашным?

— Нет, просто непомерная гордыня заставляет его делать глупости. Он вполне может погибнуть, так и не поняв, что его убило. А вы, миледи, тоже приехали, чтобы бросить мне вызов?

— О, стало быть, вы не поняли смысла моего письма? И моя поездка была напрасной?

— О нет, моя дорогая леди, я понял все, до последнего слова. Ваш посыльный едва не обделался в штаны, когда приехал сюда, до того он был перепуган. А вот вы нисколько не боитесь. Это интригует меня. Однако, по правде говоря, мне кажется невероятным, что вам вдруг захотелось встретиться со мной. От нашей прошлой встречи у меня осталось впечатление, что вы едва ли еще раз захотите оказаться в моем обществе. Более того, тогда вы меня изрядно разозлили. Мне пришлось весьма долго идти пешком.

— Вы были сами виноваты. Вы недооценили меня из-за того, что я женщина. Честно говоря, вы повели себя со мной как самый настоящий хам. Вам не следовало принуждать меня ли угрожать мне. Я этого не терплю. Сегодня я предлагаю вам возможность улучшить свои манеры и, возможно, прибрести нового друга — в моем лице.

— Вот это меня и изумляет. Зачем вам это нужно? Синджен наклонилась в седле, так что ее теплое дыхание коснулось его лица, и, глядя на него глазами, голубыми, как безоблачное летнее небо, тихо сказала:

— Вы чересчур миловидны для мужчины. И ваша миловидность заинтриговала меня. Мне захотелось узнать, настоящий ли вы мужчина под этими вашими штанами или же просто смазливый мальчик, притворяющийся мужчиной.

Его глаза сузились от ярости. Он грубо схватил ее, но она тихонько подняла руку, и ее пистолет оказался в шести дюймax от его лица.

— Я же объяснила вам, сэр, что не терплю хамов. Ну так как же: вы покажете мне, чего стоите? Кто вы: смазливый мальчишка или же мужчина с присущими мужчине желаниями?