Предложение джентльмена - Куин Джулия

– После бала-маскарада. Леди Уислдаун написала, что я увлекся таинственной женщиной в серебристом платье. Но похоже, как она ни пыталась, она не смогла узнать, кто это. - Бенедикт ухмыльнулся. - Вполне возможно, это единственная тайна в Лондоне, которую ей не удалось раскрыть.

Софи посерьезнела и чуть-чуть отодвинулась от Бенедикта.

– Бенедикт, - прошептала она, - я должна тебе сказать… Я хочу… то есть… - Она замолчала, отвернулась, а когда повернулась, глядя прямо Бенедикту в глаза, проговорила:

– Прости.

Бенедикту хотелось схватить Софи в объятия, прижать к себе, но она выглядела такой серьезной, что он решил выслушать ее до конца.

– За что?

– За то, что я тебе не сказала, кто я. Я была не права. - И, прикусив нижнюю губу, поправилась:

– Хотя нет, не совсем.

– Как это? - удивился Бенедикт.

– Сама не знаю. Не могу объяснить, почему я так поступила… - Софи снова прикусила губу. Бенедикт уже начал опасаться, что она ее прокусит. - Знаешь, почему я тебе сразу не сказала, кто я такая? Потому что в этом не было никакого смысла. Я была абсолютно уверена, что после того, как мы уедем от Кавендеров, мы с тобой расстанемся. Но потом ты заболел, и я должна была ухаживать за тобой, и ты меня не узнавал, и…

– Это не имеет значения, - перебил ее Бенедикт, прижав палец к ее губам.

Софи удивленно вскинула брови.

– Но в тот вечер, когда мы с тобой поссорились, это имело большое значение.

Бенедикт и сам не знал почему, но сейчас ему не хотелось обсуждать серьезные темы.

– С того вечера многое изменилось, - сказал он.

– Хочешь знать, почему я не сказала тебе, кто я такая?

– Я знаю, кто ты такая, - ответил Бенедикт, коснувшись ее щеки.

Софи снова закусила губу.

– А ты хочешь знать, что самое смешное? - продолжал Бенедикт. - Хочешь знать, почему я не отдал тебе все свое сердце, целиком и без остатка? Я сохранил в нем местечко для дамы с бала-маскарада, надеясь, что в один прекрасный день я ее найду.

– О, Бенедикт… - вздохнула Софи, испытывая одновременно и радость от его слов, и угрызение совести от того, что причинила ему такую боль.

– Женившись на тебе, я должен был бы отказаться от своей мечты жениться на ней, - тихо проговорил Бенедикт. - Смешно, правда?

– Мне ужасно жаль, что я не призналась, кто я такая, - заметила Софи, не глядя на него. - И в то же время мне не жаль этого. Как такое может быть?

Бенедикт промолчал.

– Если бы все повторилось, я бы снова это сделала. Бенедикт по-прежнему молчал, и в душе Софи начало зарождаться недоброе чувство.

– Признаваться тебе, что это я была таинственной незнакомкой с бала-маскарада, не имело никакого смысла, - вновь проговорила Софи.

– Я должен был знать правду, - тихо заметил Бенедикт.

– И что бы ты делал с этой правдой? - Софи села и натянула на себя одеяло. - Захотел бы сделать таинственную незнакомку своей любовницей, как захотел сделать своей любовницей горничную?

Бенедикт молча смотрел на нее.

– Признайся, захотел бы? Молчание.

– О Господи, Бенедикт, да скажи ты хоть что-нибудь! - не выдержала Софи.

– Я люблю тебя, - сказал он.

И Софи поняла: это единственные слова, которые ей хочется услышать.

Эпилог

- Стой! Стой!

Заливаясь веселым смехом, Софи стремглав неслась по ступенькам лестницы, ведущей в сад, расположенный за Бриджертон-Хаусом. Даже сейчас, когда они с Бенедиктом были женаты уже семь лет и у них родилось трое детей, ему по-прежнему ничего не стоило рассмешить ее и он по-прежнему гонялся за ней по всему дому, как только подворачивалась такая возможность.

– Где дети? - тяжело дыша, спросила Софи, когда он поймал ее у подножия лестницы.

– Франческа за ними присматривает.

– А твоя мама?

– Насколько я могу судить, она присматривает и за ней тоже, - улыбнулся Бенедикт.

– Но на нас здесь кто угодно может наткнуться, - засомневалась Софи, озираясь по сторонам.

Улыбка Бенедикта стала еще шире.

– А может быть, нам отправиться на хозяйскую террасу? - спросил он, притягивая ее к себе.