Предложение джентльмена - Куин Джулия

– Мне и самому бы этого не хотелось…

– Но вы это сделаете, - договорила за него Софи.

– Сделаю, - кивнул головой Бенедикт.

– И меня повесят, - сказала Софи. - Или вышлют в Австралию.

– Если я не попрошу для тебя другого наказания.

– И какого же?

Его карие глаза казались какими-то тусклыми, и внезапно Софи поняла: Бенедикту так же неприятен этот разговор, как и ей.

– Я попрошу, чтобы тебя отпустили под мою опеку.

– Это было бы для вас очень удобно.

Рука Бенедикта, все это время поглаживающая Софи по щеке, соскользнула ей на плечо.

– Я просто пытаюсь спасти тебя от самой себя. Софи подошла к ближайшему окну и выглянула во двор, удивляясь тому, что Бенедикт не пытается ее остановить.

– Знаете, вы заставляете меня вас ненавидеть, - призналась Софи.

– Я это переживу.

Софи коротко кивнула.

– Что ж, в таком случае подожду вас в библиотеке. Мне бы хотелось уехать сегодня.

И, войдя в библиотеку, Софи захлопнула за собой дверь. А Бенедикт так и остался стоять, глядя на закрытую дверь. Он понимал, что Софи не убежит. Она не из тех, кто нарушает данное слово.

Бенедикт понимал, что не сможет ее отпустить. Таинственная незнакомка в серебристом платье, женщина, тронувшая его сердце, покинула его два года назад, так и оставшись для него таинственной незнакомкой. Он даже имени ее не знает…

Но теперь у него есть Софи. Софи, при одном взгляде на которую у него сладко замирает сердце, чего с ним не случалось с тех пор, как таинственная незнакомка с бала-маскарада исчезла. Впрочем, к чему лукавить? Эта таинственная незнакомка уже давно превратилась для него в мираж. А вот Софи, живая, реальная Софи находится рядом с ним. И он добьется того, чтобы она стала принадлежать ему.

Софи его не бросит, с мрачной решимостью подумал Бенедикт.

– Твою ненависть я как-нибудь переживу, - проговорил он, глядя на закрытую дверь, - а вот если ты меня бросишь, мне этого не вынести.

Глава 13

Как только карета отъехала от коттеджа, Софи почувствовала, что ей становится не по себе. С каждой минутой это чувство усиливалось, и к тому времени, когда они с Бенедиктом остановились на ночь в таверне в Оксфордшире, она уже места себе не находила от беспокойства, а когда карета добралась до окраин Лондона… гм… была уверена, что ее сейчас вывернет наизнанку.

Каким- то чудом, однако, ей удалось удержать содержимое желудка там, где ему и надлежало быть, однако чем дальше карета продвигалась по извилистым лондонским улочкам, тем большее беспокойство ее охватывало.

Нет, даже не беспокойство, а самые мрачные предчувствия.

Был месяц май, а это означало, что лондонский сезон в самом разгаре, что Араминта сейчас в городе и что худшего времени для того, чтобы приехать в Лондон, Софи выбрать не могла.

– Все очень плохо, - пробормотала она.

– Ты что-то сказала? - вскинул голову Бенедикт.

– Только то, что вы очень плохой человек, - заявила Софи, упрямо скрестив руки на груди.

Бенедикт хмыкнул. Софи это предвидела, однако ухмылка тем не менее ей не понравилась.

Отодвинув в сторону занавеску, Бенедикт выглянул в окно и объявил:

– Уже почти приехали.

Он сообщил Софи, что везет ее прямо в дом своей матери. Софи помнила этот огромный особняк на Гросвенор-сквер так отчетливо, словно была там не два года назад, а лишь вчера. И просторный танцевальный зал, освещенный сотнями висевших на стенах канделябров с самыми настоящими восковыми свечами. И комнаты поменьше, отделанные в стиле Адама, с изящными потолками и пастельными стенами.

В мечтах она всегда представляла себя в этом доме. Софи знала, что Бенедикт второй сын, а посему никак не может унаследовать его, что глупо мечтать о том, чего никогда не будет… Но разве можно это запретить? Если бы Софи захотела, она могла бы мечтать и о Кенсингтонском дворце. Ради Бога, это ее дело. Вот только внутреннего убранства Кенсингтонского дворца она никогда не видела и вряд ли увидит, с насмешливой улыбкой подумала Софи.