Цена наслаждения - Коул Кресли

Грант мягко взял Тори под руку и подвел к священнику.

Когда тот попросил достать кольца, Грант начал хлопать себя по карманам. Присутствующие в комнате, казалось, сгорали от нетерпения; Дерек даже застонал и отпустил жене несколько комментариев насчет прелести тайного венчания путем бегства.

Наконец, Грант извлек маленькую коробочку, обтянутую бархатом, и, вынув кольцо, приготовился надеть его Тори на палец. Она невольно взглянула вниз. Какой невесте не хочется знать, что ей предстоит носить до конца своей...

И тут у нее вырвался легкий всхлипывающий звук, и она вскинула ко рту руку.

«Нужно поскорее что-то делать», – с тревогой подумал Грант.

– Виктория, – сказал он дрогнувшим голосом, – я могу предложить тебе другое кольцо.

– Но т-ты разыскал кольцо моей матери!

Грант чертыхнулся про себя.

– Видишь ли, предполагалось, что это кольцо будет отдано позже...

По щеке у нее скатилась слезинка, и Грант был готов поклясться, что воспринимает переживания Виктории как свои собственные.

– Не могу поверить, что ты нашел его. – Виктория, наконец, оторвала взгляд от кольца и пристально посмотрела на Гранта с такой любовью, с таким искренним обожанием в глазах, что он был потрясен.

Он сделал глубокий вдох, сознавая, что должен что-то сказать, но, заглянув ей в глаза, совершенно растерялся.

– С кольцом было труднее, чем с другими вещами, но я знал, как много оно для тебя значит...

– С другими вещами? – рассеянно спросила Тори.

Грант торжествующе улыбнулся.

– Я рыскал по графству, выкупая кованое железо Корта, старинные картины, дверное кольцо из бронзы, лошадь, которую я тебе подарил и которая... – Грант нахмурился, – которая была, я знаю, неумышленно продана, а также коллекцию старинных драгоценностей.

– Драгоценностей моей бабушки? – Тори смотрела на него расширившимися глазами, словно он был величайшим героем на свете.

– Дай же ей другое кольцо, черт побери! – не выдержав, воскликнул Дерек.

Священник строго посмотрел на него, а Николь, переложив спящего Джеффри на другую руку, толкнула мужа локтем в живот.

Грант снова похлопал себя по карману и, достав другую коробочку, открыл ее перед Тори. Появившийся на свет изумруд вызвал общий изумленный вздох.

После церемонии все поздравили новобрачных, и вскоре семья Гранта откланялась, оставив их наедине. Вслед за ними уехали Кэмми с бароном.

Как только все разошлись, Грант закрыл дверь и повернулся к своей молодой жене. Жена. Ему нравилось, как это звучит. Наконец-то к Тори вернулась прежняя уверенность в себе. Лицо ее излучало сияние, как будто им только что улыбнулась огромная удача.

Тори с удовольствием позволила себе нарушить строгую прическу и скинуть туфли. Она носилась по комнате с распущенными волосами, в одних чулках и что-то напевала, а Грант все еще недоумевал, как такая замечательная девушка могла остановить на нем свой выбор.

Утопая в половодье чувств, он остановил ее и прижал к себе. Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, Тори взяла его за руку и потянула в гостиную. Потом она встала на оттоманку, чтобы быть повыше, крепко обняла его и поцеловала.

– Я люблю тебя, Виктория, – сказал Грант.

– Докажи, – пробормотала она и уткнулась носом ему в щеку.

В ту ночь и на следующий день они «скрепляли печатью» свое партнерство столь много раз и такими разнообразными способами, что у Гранта не осталось сомнений в незыблемости этого союза.

Глава 36

Три месяца спустя...

Новая овчарня была закончена досрочно, так что до приезда бригады, с которой они заключили договор на стрижку, оставалось еще несколько недель. Тепло пришло на холмы внезапно, и время пролетело быстро. Едва они успели перевести дух, как всю долину запорошило шерстью.

Наконец стрижка закончилась, и по этому случаю в деревне, как всегда было принято, устроили пиршество с элем. Праздник был многолюдным, поскольку молодые люди, услышав о женитьбе и новом совладельце Корта, вернулись в свои дома.

Тори с Грантом участвовали в праздновании вместе со всеми, но под конец длинного дня все же решили вернуться домой.

Домой. Какое замечательное слово! Корт становился все очаровательнее, особенно с тех пор, как Грант настоял на дополнительном вливании денег в хозяйство. Теперь, когда Тори улыбалась, видя что-то починенное, украшенное или вновь построенное, он удваивал усилия, а когда она говорила, что незачем тратить столько средств, отшучивался: