Сама себе враг - Холт Виктория

– Основать свой монастырь! – воскликнула я. – О, это было бы замечательно! Но ведь для этого нужно много денег, а все, что я выручу от продажи своих драгоценностей, я предназначаю на борьбу за престол.

– С монастырем я могла бы вам помочь, – предложила Анна.

Я онемела, а потом бросилась в ее объятия со словами:

– Я благословляю тот день, когда вы вошли в нашу семью.

– Вначале вы меня, однако, недолюбливали, – напомнила французская королева.

– Настоящая привязанность приходит только со временем, – ответила я и прибавила: – Я никогда не сумею выразить, как я вам благодарна и каким утешением была для меня ваша дружба в годы моих испытаний.

– Друг познается в беде, – произнесла Анна. – Но давайте же подробнее обсудим наш план. Прежде всего нужно выбрать место. Вы знаете загородный дом на холме Шайо?

– Да! – воскликнула я. – Это чудесный дом. Раньше он принадлежал маршалу Бассомпьеру, которому его подарил мой отец. А после смерти маршала дом пустует.

– Поэтому-то я о нем и вспомнила, – проговорила Анна. – Я справилась о его цене. Он стоит шесть тысяч пистолей.

– Дорогая Анна, вы и в самом деле хотите купить его? – обрадовалась я.

– Полагая, что эта мысль придется вам по душе, я это уже сделала, – сообщила королева.

Я была в восторге, и мы с Анной, забыв о наших невзгодах, принялись толковать о будущем монастыре. Он должен был послужить нам обеим прибежищем в тяжелые минуты жизни, поэтому мы вместе осмотрели дом, главный фасад которого выходил на Сену, и выбрали себе комнаты. Анна казалась не менее счастливой, чем я.

Прошли уже почти два года с тех пор, как Карл покинул Францию, и я очень беспокоилась. До меня доходили слухи о его болезни, а то и о смерти, но я отказывалась им верить. В глубине души я была уверена, что Карл жив.

Ему пришлось согласиться на все условия, выдвинутые шотландцами, чтобы заручиться их поддержкой. Он венчался короной шотландских королей и пообещал, что если победит круглоголовых, то станет пресвитерианским государем как Англии, так и Шотландии.

Кромвель выступил со своей армией против шотландцев, и вскоре мы узнали о поражении роялистов под Денбаром^[62] и о том, что круглоголовые взяли Эдинбург.

После этого Карл направился на юг, в Англию. Я молилась о том, чтобы он нашел там верных людей. Увы, его постигло разочарование: лишь немногие примкнули к его десятитысячной армии.

Карл отличался исключительным хладнокровием и бесстрашием в бою. Это был редкий дар, которым я, как и его соратники, всегда восхищалась, хотя знала, что он унаследовал этот дар не от меня.

Решающая битва произошла при Уорчестере.^[63] Она закончилась полным успехом Кромвеля и катастрофой для роялистов. Судьба самого Карла была неизвестна. Он бесследно исчез. Многие полагали, что он погиб.

По ночам меня начали мучить кошмары. Где мой сын? Неужели Господь приготовил мне новые испытания?

Я находилась в своих апартаментах в Лувре, погруженная в глубокое отчаяние, когда какой-то мужчина бесцеремонно ворвался ко мне. Я изумленно воззрилась на него, несколько напуганная таким вторжением. Это был человек шести с лишним футов роста с изможденным лицом и коротко стриженными волосами – совсем как у ненавистных мне круглоголовых.

– Матушка, это я, – воскликнул незнакомец.

Я бросилась к нему; по моим щекам текли слезы.

– Вы… Неужели это не сон?! – проговорила я, всхлипывая.

– О нет, матушка. Это действительно я… – произнес мужчина.

– Сын мой, мой Карл! Значит, вы спаслись, вы живы… Слава Богу! – воскликнула я.

– Матушка, я проиграл сражение, но в последний раз! Скоро фортуна улыбнется и мне, – сказал он.

– Подождите, Карл… Я так боялась за вас… видела дурные сны… Я сейчас пошлю за вашей сестрой, – засуетилась я. – Она тоже очень беспокоилась. Пусть узнает, что вы живы. А потом вы расскажете мне все.

Я кликнула кого-то из слуг и велела поскорее привести принцессу Генриетту.

Пока мы ждали, я взяла Карла за руки и принялась целовать их. Потом прижала его к груди. Он улыбался своей обычной, чуть насмешливой улыбкой, но в его глазах светилась нежность.

Вбежала моя семилетняя дочь и тут же бросилась к нему в объятия. Он схватил ее и закружил по комнате.

– Я знала, что ты вернешься. Знала, что вернешься, – напевала она. – Они не могли убить тебя… даже этот гадкий Кромвель…

– Нет, – сказал Карл, – даже этот гадкий Кромвель не мог меня убить. Ему со мной не справиться, вот увидишь!