Сама себе враг - Холт Виктория

– Когда ты отвоюешь свою корону, ты возьмешь меня с собой в Англию. И мы всегда-всегда будем вместе, – заявила девочка.

– Когда я отвоюю корону, все будет хорошо, – произнес он уверенным тоном.

На какое-то мгновение я даже позавидовала собственной дочери. Если бы Карл был так же привязан ко мне, как к ней! Впрочем, Генриетта была беззаботной девочкой, а я должна была выполнять свой долг, и это иногда раздражало тех, кого я больше всего любила.

– Тебя так долго не было! – с упреком сказала Генриетта.

– Я не виноват. Я бы предпочел оставаться с вами в Париже, а не жить в Шотландии среди этих пресвитериан. Малышка, ты не представляешь, какие это мрачные люди! – воскликнул молодой король. – Они бы тебе не понравились, ведь они считают, что грешно смеяться по воскресеньям.

– Они веселятся в другие дни? – не поняла Генриетта.

– Нет, дорогая, они вообще не веселятся, – ответил Карл, хмуря брови. – Назови какое угодно из самых любимых твоих занятий, и я готов держать пари, что в глазах пресвитериан оно будет грехом.

– Тогда я тем более рада, что ты вернулся. А в Англии тоже так будет? – осведомилась она.

– Нет, если я заполучу свой трон. Ты же знаешь, такая жизнь мне не по вкусу, – заверил сестру Карл.

Потом Карл поведал о битве при Уорчестере, о сокрушительном поражении, которое потерпело там его войско, и о своем бегстве. С ним были его верные спутники: Дерби, Лодердейл, Уильмот и Бэкингем. Да, сын злого гения моей юности был одним из ближайших сподвижников Карла. Он был тремя годами старше, и я надеялась, что он не окажет на Карла такого влияния, какое оказывал его отец на моего мужа. Впрочем, мой сын был не из тех, кто легко поддается чужому влиянию. Я хотела знать все до мельчайших подробностей. Карл рассказал, что за его голову была назначена награда и что граф Дерби, несмотря на это, нашел надежного человека, католика Чарльза Джиффарда, который помог ему покинуть те края. Он живописал, как английский король покупал себе еду в деревенских харчевнях и, опасаясь надолго задерживаться где-либо, ехал дальше, на скаку жуя хлеб с вяленым мясом.

С особым волнением Карл говорил о том месте, где он затем скрывался. Это был Уайтледис – некогда монастырь, а теперь фермерская усадьба. Оба ее владельца, братья Пендерелы, были преданными роялистами.

– Там, – рассказывал Карл, – в этом скромном доме, я и мои друзья – Дерби, Шрусбери, Кливленд, Уильмот и Бэкингем, а также Джиффард и Пендерелы – обдумывали, как нам быть дальше. Видели бы вы ту одежду, что дали мне Пендерелы! Зеленый камзол, колет оленьей кожи и шляпа с высокой тульей! Я выглядел точь-в-точь как неотесанный деревенский парень. Вы бы меня ни за что не узнали в этом наряде.

– Я узнала бы вас в любом наряде, – ласково сказала я.

– Уильмот попытался обрезать мне волосы, но сделал это весьма небрежно, и Пендерелам пришлось постричь меня как следует, так, чтобы никто не принял меня за чужака. Я учился ходить, как деревенский увалень, и говорить, как простолюдин. Это были трудные уроки, матушка, – улыбнулся Карл.

– Не сомневаюсь, – ответила я. – Но вы, конечно, преуспели.

– К сожалению, не очень, – признался Карл. – Уильмот говорил, что и с прической круглоголовых я все равно вылитый король. Я много ходил пешком и в кровь стер себе ноги, так что Джоанна, жена одного из братьев, смазывала их каким-то снадобьем и перевязывала. А потом нам сообщили, что округа кишит солдатами Кромвеля, который тогда приказал во что бы то ни стало найти меня, чтобы я разделил судьбу своего отца.

Я вздрогнула и коснулась его руки.

– Простите, матушка, – промолвил он и продолжал: – Один верный человек приехал в Уайтледис, чтобы предупредить меня об опасности. Он сказал, что солдаты обыскивают каждый дом и вот-вот будут здесь. Что было делать? Он вышел за ворота усадьбы и увидел поблизости огромный старый дуб с густой кроной. «Это наша единственная надежда», – объявил он. Потом мы вместе с ним взобрались на это дерево и спрятались среди листвы. Пендерелы снизу крикнули нам, что если только солдаты не вздумают залезть на дуб, они нас не заметят. И произошло чудо. С дерева мы наблюдали, как вооруженные люди обыскивают дом и лес, но на наш дуб они не обратили внимания.

Итак, мы снова вернулись к тому, с чего начали. Мой сын был жив и здоров, но, как и следовало ожидать, его поход не увенчался успехом.

Карл изменился. Временами мне казалось, что он утратил всякую надежду добиться короны и предпочитает просто наслаждаться жизнью. Он любил дружеские пирушки, остроумную болтовню – и, конечно же, женщин. Я рада была узнать, что он избавился от этой бесстыжей Люси Уолтер, которая явно изменяла ему, пока его не было. Но разве могла женщина такого пошиба ждать целых два года! Однако у нее был ребенок, прелестный сынишка, и, насколько я знала, Карл был к нему привязан.