Дикая звезда - Коултер Кэтрин

— Я вовсе не хочу, чтобы Мари пырнула меня ножом, — заметил Сэкстон, имея в виду свою любовницу-француженку.

Мэгги пожала плечами, имитируя галльский жест Мари.

— Мари — умная девушка. Вам повезло, что я сама не подняла на вас нож. Дел, после того как вы увели ее от меня!

— Однако только, вы одна из всех по-настоящему понимаете, что нужно мужчине.

Мэгги рассмеялась и слегка хлопнула его по плечу.

— Я знаю, что сделаю состояние в Сан-Франциско!

Они по-дружески расстались.

За три последующие недели работы продвинулись очень быстро, и салуны «Дикая звезда» и «У Мэгги» стали принимать осязаемую форму. Брент только ночью порой вспоминал добрые смеющиеся глаза. Он не помнил их цвет — помнил только их непосредственность и удовольствие, горевшее в них, когда они любовались им.

С течением времени образ девушки становился все более размытым.

Для него было настоящим ударом, когда однажды утром Мэгги, только что закончившая оклеивать обоями гостиную, обернулась к нему и спросила;

— Кто такая Байрони?

В полном замешательстве Брент смотрел на нее, не в силах произнести ни слова.

— Да закрой же рот. Вид у тебя как у оглушенной рыбы. Ты знаком с кем-то по имени Байрони?

— Да, — обрел он наконец дар речи. — В некотором роде…

— То-то ты обескуражил бедную Селест.

— Что ты, черт побери, имеешь в виду, Мэгги? — Брента пробрала дрожь. Это ему очень не понравилось.

Черные шелковые юбки Мэгги соблазнительно колыхнулись.

— Ты повторял «Байрони», получая от нее.., удовольствие.

— Вздор! — коротко бросил Брент. — И запустил пальцы в густые волосы.

— Вот я и решила, — сухо заметила Мэгги, пристально глядя на Брента, — что ты знаком с кем-то по имени Байрони.

— Я был знаком с нею меньше времени, чем нужно для того, чтобы раскурить сигару.

— Стало быть, у вас, мой дорогой мистер Хаммонд, появилась проблема. У вашей сигары, вероятно, тоже. Так что ты думаешь по поводу обоев? Не слишком яркие, а?

Глава 4

В день свадьбы Байрони сильно разнервничалась.

На сей раз нервозность превратилась в холодный, вызывавший непроходящую дрожь страх. Была уже ночь, ужин давно закончился, и они были на борту «Крылатого Солнца». Она с тяжелым чувством смотрела на редкие, медленно отступавшие огни Сан-Диего. И все спрашивала себя, почему вышла замуж за этого человека. Как всегда, причина была очевидна — у нее не было решительно никакого выбора. Жизнь, как прежде, в его доме, если бы она отказалась, превратилась бы в бесконечную муку и для нее, и для матери.

— Замечательно, что океан спокоен и небо чистое, — заговорил Айра.

— Да, — согласилась Байрони. — Звезды как яркие самоцветы. Мне хотелось бы побыть немного на палубе, чтобы.., полюбоваться этой красотой. — Байрони не смотрела на мужа, не могла. Она не желала ни идти в каюту, ни видеть брачное ложе, которое ей предстояло разделить с ним.

— Мне тоже, — заметил Айра, шагнув к ней и тихо встав рядом. — Действительно, приятно постоять на палубе и полюбоваться ночным океаном. Наши друзья-пассажиры не так выносливы, как мы с вами, — здесь теперь тихо и спокойно. — Он не пытался к ней прикоснуться, хотя Байрони чувствовала, что его взгляд не отрывался от ее напряженного профиля.

В ее голове всплывали неуверенные слова матери, с которыми она обращалась к ней несколько часов назад, и ужас ее нарастал. "Байрони, дорогая моя девочка, Айра хороший человек. Он не будет груб с тобой. Ты просто закрой глаза и лежи очень спокойно.

Позволь ему делать все, что он захочет. Это довольно быстро закончится".

Ей хотелось спросить у матери: «А что, если я не буду лежать спокойно? Он меня побьет?» — но она промолчала. Он был ее мужем, и она принадлежала ему. Она же не дурочка. Так бывает со всеми женщинами на свете. Только тетя Аида никому не принадлежала, потому что у нее было достаточно денег, чтобы сохранить свою независимость до самой смерти. Она не нуждалась в поддержке мужчины. Неужели все обязательно должно вертеться вокруг денег? Глупый вопрос. Весь ход ее жизни определила жадность Мэдисона Девита.

Она вспоминала слова отца — недостойные, бесстыдные, которые он злобно нашептывал ей перед тем, как она навсегда оставила его дом.

— Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, девочка, — говорил он, — делай вид, что ты девушка.

Покричи немного, когда он будет тебя брать. Я вовсе не хочу, чтобы тебя вышвырнули обратно ко мне. Да возноси хвалу Святым за то, что не носишь под сердцем бастарда от своего красавчика.