Тина и Тереза - Бекитт Лора

— Я рад видеть вас, мисс Хиггинс, — промолвил Даллас, — простите, если что-то не так сказал.

Тереза уже справилась со слезами и сидела с застывшим видом, только глаза бешено горели да пальцы теребили салфетку.

Даллас выздоровел! Она сходила с ума от радости и сознания невероятности случившегося. И в то же время ей было очень стыдно оттого, что она когда-то бросила этого человека в самый трудный в его жизни момент.

А Даллас не испытывал ожидаемого торжества. Когда-то он мечтал вновь встретить Терезу и поразить, по возможности, в самое сердце. Но теперь чувствовал, что не может наслаждаться победой.

Говорили больше хозяева, а гости молчали, ошеломленные неожиданной встречей. Временами Тереза ловила на себе взгляд сестры, сочувственный и понимающий. После десерта мужчины взяли свои бокалы и перешли на балкон, а Тина, бережно обняв сестру за плечи, отвела ее в уютный уголок гостиной, где можно было спокойно посидеть в одиночестве.

Даллас устроился на перилах балкона и смотрел вдаль, на дома, море и горы. Солнце сияло в бокале с вином, который он держал в руке, играло в волосах и ресницах слегка прищуренных глаз.

Весь мир принадлежал ему! Весь мир, кроме Терезы.

— Спасибо, Конрад.

— И вам, Даллас. Не стану повторять, за что.

— Я удивился, когда увидел, какой дом вы купили моей матери. Право, не стоило…

— Скромный, маленький дом — ничего особенного. Она рада?

— Конечно! Она всегда жила очень плохо.

Даллас посмотрел сквозь стеклянные двери в комнату, где Тина и Тереза сидели рядышком на диване. Удивительно, что они оказались сестрами!

— Скажите, Конрад, ваша жена и мисс Хиггинс действительно сестры?

— Тина говорит, да.

— В это трудно поверить. Они так же похожи, как, скажем, мы с вами.

Конрад рассмеялся.

— Да, пожалуй. Они вообще очень разные. Даллас допил вино и поставил бокал на перила.

— Вам повезло. Вы женаты на прекрасной женщина. Знаете, у нее удивительные глаза — глаза человека, мечты которого наконец осуществились и который в то же время не забыл прошлого. Она знает настоящую жизнь и между тем не потеряла веру во что-то сказочное.

— Да, Тина она и останется Тиной, это я всегда в ней ценил.

— Вы счастливы?

— Счастлив ли? Знаете, Даллас, я пришел к выводу, что люди, которые способны быть счастливыми, умеют извлекать счастье из самых мельчайших моментов жизни. Это такие, как вы. А другие, например я, вечно рвутся вперед и вверх и никогда, даже на самых великолепных недосягаемых высотах, не достигают ожидаемого блаженства.

— У вас есть или были друзья?

— Нет. Сейчас есть единомышленники, деловые партнеры. А друзья, люди, близкие по духу? Я с детства привык к одиночеству. Кстати, Даллас, чем думаете заняться?

— Пока не решил. Я очень люблю море, но не знаю, смогу ли вернуться к прошлому, хватит ли сил.

— Я в любом случае не хотел бы терять вас из виду. Такие люди, как вы, на вес золота.

Потом Даллас вызвался проводить Терезу домой, отказавшись от предложенного Конрадом экипажа.

— В такой вечер приятно пройтись пешком, — сказал он.

Вечер действительно был чудесный. Сад дышал прохладой, и ветви деревьев, причудливо переплетаясь, бросали черные тени на освещенную фонарями землю.

Конрад и Тина спустились по ступенькам, провожая гостей.

Тереза молчала и держалась тихо, как-то затаенно, точно не знала, что будет дальше, но чего-то очень ждала.

Тина хотела предложить сестре остаться ночевать, но потом передумала: не стоит вмешиваться, пусть все идет своим чередом.

ГЛАВА X

Даллас и Тереза остановились возле ее дома. Ветер блуждал во тьме, и Терезе на миг показалось, что она в пустыне и слышит унылое пение песков. Как мучительно счастье, превратившееся в воспоминание!

— Мы пришли, — сказала Тереза, — я живу наверху. Даллас молчал, и женщина замерла. Сейчас он уйдет, и все кончится!

— Ты удивилась, правда? — спросил он наконец.

— Я приходила к тебе, но ты уже уехал, и твоя мать больше не жила в этом доме. Я хотела тебе помочь! — Она смотрела с надеждой.

— Что ж, верю, — произнес он, и опять наступила пауза.

— Тебе было, наверное, нелегко?

— Конечно, Тереза.

По ее щеке побежала слеза, и Даллас вздрогнул. Думая об Австралии, он всегда вспоминал эту женщину. Неважно, с какими чувствами, но вспоминал, она никогда не была ему безразлична.