Любовь и вечность - Картленд Барбара

Но когда он надел свой лучший костюм, который был многократно отпарен и выглажен, и повязал шейный платок, Мирисса отметила про себя, что даже Дельфина не найдет, к чему придраться.

– Вы выглядите шикарно, папа, – сказала она вслух и поцеловала его в щеку.

– Ты тоже, дорогая моя, – удивленно заметил он.

Не в сипах подавить восторг от своего наряда, Мирисса закружилась в танце по холлу и сделала пируэт перед отцом, демонстрируя свое муслиновое платье с голубыми лентами и дорожную накидку того же цвета, с которой сочеталась отделка привлекательной и очень дорогой шляпы.

Больше всех появлению дорожной кареты герцога, запряженной шестеркой лошадей, радовался Гарри.

– Я ожидал четырех, – потрясение сказал он Нириссе.

– До Пина путь неблизкий, – ответила Нирисса, – и, как мне кажется, его сиятельство не желает, чтобы мы опоздали.

Их багаж разместили позади кареты, а они устроились на удобном, обитом тканью сиденье, которое было достаточно широким, чтобы все трое уместились на нем.

– Как хорошо, что мы все такие худые! – отметил Гарри. – Терпеть не могу ездить спиной к лошадям.

– И я тоже, – согласилась Нирисса, – а ты, когда мы были с тобой детьми, обычно ничего другого мне не оставлял. Сомневаюсь, будто ты стал более уступчивым. Гарри рассмеялся.

– Помните, мы все должны вести себя самым наилучшим образом, ведь сестрица Дельфина только и будет караулить наши промахи. Боюсь, она станет стыдиться своих деревенских родственников.

Нирисса знала – это было правдой, и она мысленно тихонько помолилась, чтобы не допустить никаких ошибок.

Она решила постараться не упустить из виду ничего из рассказанного когда-то мамой о знатных домах и о том, как ведут себя люди на званых приемах.

По правде говоря, девушка начинала чувствовать себя все более и более неуверенно, когда в точно рассчитанное герцогом время лошади въехали во внушительных размеров кованые ворота Пина.

За воротами начиналась длинная аллея, обсаженная с двух сторон деревьями, в конце которой им впервые открылся вид на дом, о котором она много слышала, но никогда не надеялась увидеть воочию.

Нирисса в жизни не видела ничего столь же красивого, даже сказочно прекрасного, огромного, но все же создающего впечатление чего-то призрачного, воздушного и бестелесного, словно в любую минуту готового раствориться, превратившись в дымку.

– Какой он огромный! – поразился Гарри, когда они подъехали ближе.

– Какой он красивый! – воскликнула Нирисса. – Надеюсь только, он не исчезнет прежде, чем мы достигнем его.

Гарри засмеялся, но, будто почувствовав что-то похожее, понимающе сжал руку сестры.

– Ты тоже очень красива, – сказал он ей, – так что ободрись и помни – мы собираемся купить себе двух лошадей, когда снова вернемся домой.

– Это будет чудесно, – проговорила Нирисса.

– Здесь мы встретим многое из того, что не отказались бы иметь и у себя дома, – чуть слышно пробормотал Гарри.

Он смотрел туда, где в самой дали можно было различить, как ведутся приготовления к завтрашней лошадиной ярмарке.

Часть лошадей уже выгуливали на миниатюрном ипподроме, чтобы наездники могли осмотреть препятствия. Вокруг устанавливали тенты, палатки и павильоны, предназначенные для ожидаемой публики. Все это они оставили позади, когда проехали по аллее, ведущей прямо к парадному входу в Нин.

Когда карета остановилась перед великолепными дверями, красивее которых Нирисса ничего в жизни не видела, она решила запомнить каждую увиденную деталь – вряд ли ей представится возможность увидеть нечто подобное снова.

Впоследствии Нирисса смогла вспомнить только мелькающие словно в калейдоскопе картины, которые проходили перед ее глазами, когда они пересекли Большой зал с его галереей для музыкантов и певцов и великолепным мраморным камином и пошли дальше по коридорам, стены которых покрывали гобелены.

Они подошли к Красной библиотеке (так назвал ее дворецкий), где герцог уже ожидал их.

Потом было трудно вспомнить что-нибудь еще, все заслонила импозантная фигура герцога, эффектно смотревшаяся среди стеллажей, расположенных вдоль стен и закрывающих их с пола до потолка. Глаза Марка Стэнли невольно задержались на книгах.

– Добро пожаловать в Лин! – приветствовал их герцог, к облегчению Мириссы, оказавшийся в библиотеке один, – Надеюсь, вам понравилось ваше путешествие.