Сильнее смерти - Бекитт Лора

– Покажи мне хотя бы одного человека, который знает, как нужно жить на свете, и я вдоволь посмеюсь над ним! Полагаю, нет ничего лучшего, чем существовать в «ветре и потоке» – всегда поступать в соответствии с законами собственной природы, своего сердца. К сожалению, мы привыкли усмирять наше «я» и вряд ли научимся жить по-другому… Разве ты жалеешь о том, что сделал?

– Мне не надо было с нею… – прошептал Акира. – Ведь она не моя.

– Но ведь ты хотел ее?

– И очень.

– И считал, что она предназначена именно тебе?

– Да!

– Если б ты вернулся в прошлое, разве сумел бы отказаться от нее?

– Не знаю.

– Когда-то давно у меня были женщины, – немного помолчав, признался Сёкэй. – И могу сказать одно: что бы мы ни думали, они понимают нас гораздо лучше, чем мы их. Хуже всего, если ты не сможешь ее забыть.

– Не смогу, – покачал головой Акира, – я это знаю. Скажи, что мне теперь делать?

– Это зависит от того, чего ты хочешь. Отомстить Нагасаве? Ты его ненавидишь? – Акира молчал, и Сёкэй продолжил: – По соседству – княжество Аракавы: он тщеславен, неуживчив, завистлив и не слишком разборчив в средствах. Владения Нагасавы для него – весьма лакомый кусок. Попытайся поступить к нему на службу и, быть может… – Не досказав, он вопросительно уставился на юношу.

– В моем сердце нет ненависти. Просто господин Нагасава перестал быть для меня тем, кем был, вот и все.

Акира закрыл глаза и вспомнил Кэйко, ее неторопливую изящную гибкую походку, черную бахрому ресниц, загадочную надменность во взоре… Сейчас воспоминания о ней были сходны с мыслями о красоте засушенного цветка, о том, что и есть, и нет, что живо и мертво, и прекрасно, и странно, и страшно. Вряд ли он когда-нибудь встретится с нею…

Единственное, что ему оставалось, – это стать ронином^[16] и странствовать по дорогам. За время своего путешествия Акира понял: он и не подозревал, насколько прекрасен край, в котором он живет. Эти горы и леса – гигантские каменные чаши, словно наполненные лоскутьями пенящегося зеленого шелка, и море на горизонте – осколок зеркала, в котором отражается божественная пустота небес.

Акира толком не выяснил, как монаху удалось обнаружить его и спасти. Перед расставанием старик дал юноше копье, но не сказал, где его взял. Акира просил Сёкэя по возможности навестить Отомо-сан и передать ей, что ее сын жив.

Вопреки словам старика Акира каждый день мылся в речке или ручье и расчесывал волосы. Он больше не собирал их в прическу, а распускал по плечам, как это делали ронины. Длинное кимоно его было приподнято и заткнуто за пояс, шляпа и обувь отсутствовали.

Акира не любил выходить к людям, он чувствовал себя спокойнее среди сумрака уходящих в поднебесье вековых деревьев, от которых веяло таинственной мудростью и первозданной простотой.

Однажды, когда он в очередной раз спустился на дорогу, ему встретились крестьяне с корзинами за плечами. Они тотчас испуганно попадали на колени и боялись произнести слово, не то что поднять взгляд. Они беспрекословно отдали бы ему все, что имели, но Акира взял у них лишь немного еды и поскорее удалился. Ему было стыдно оттого, что его приняли за разбойника.

Вскоре он перешел границу княжества Аракавы, правителя, с которым господин Нагасава почти никогда не общался, хотя открыто не враждовал. Внешне здесь все обстояло почти так же, как и во владениях Нагасавы: плохие дороги, бесконечные рисовые поля, бедно одетый люд. Небольшие усадьбы с традиционно построенными домами – деревянные стены, нависающие над ними карнизы, тростниковая крыша, – кучкой пристроек, скудными огородами и маленькими, любовно ухоженными садами. И крепость – с множеством военных постов, наполненных водою рвов и мощных стен.

Акира долго не решался спуститься туда, коротая дни в бесцельном ожидании и постепенно теряя как физические, так и душевные силы.

Юноша продолжал наблюдать за округой и однажды услышал звук, похожий на шум разбивающихся о скалы волн. Вскоре на дороге появился довольно большой отряд: судя по всему, ехал какой-то важный господин в сопровождении многочисленной свиты. Акира видел всадников: все в превосходных доспехах, на хороших лошадях. Переливы золота и серебра, пестрота яркой шнуровки… Среди конных – человек в роскошной одежде: затканных золотом плиссированных штанах, темно-красной накидке – не иначе как сам князь!

Внезапно несколько всадников сорвались вперед и поскакали по дороге, – очевидно, решив обследовать путь. Через пару минут самураи должны были появиться против того места, где скрывался Акира. В этот момент молодой человек выпрямился и, хотя в его душе тотчас поднялись сомнения, начал спускаться. Дело в том, что ехать по этому участку дороги было очень опасно: недавно прошли ливни, почву сильно размыло, сверху могли обрушиться камни.