Сильнее смерти - Бекитт Лора

Наступало то удивительное пограничное время, когда в природе ничто не шелохнется, ни ветка, ни единый листок, все вокруг превращается в царство безмятежности, окунается в неземной покой и пребывает в нем до тех пор, пока в глубине небес не вспыхнут ожерелья созвездий и на землю не опустится ночь.

Масако встала, незаметно собрала посуду, нашла кладовку, куда складывались матрасы, и постелила постель. Потом вынула из прически шпильки, и толстый жгут волос, внезапно развернувшись, покрыл ее спину черным плащом. После Масако развязала пояс и сняла кимоно, причем проделала это так, будто собралась купаться в каком-нибудь горном ручье, вдали от людских глаз.

Акира продолжал сидеть, не двигаясь. Его обуревали противоречивые чувства. Хотя он не испытывал к этой девушке никакого влечения, все-таки она должна была стать частью его новой жизни. Что ж, раз он решил остаться в этом мире, вопреки событиям прошлого, то будет вынужден смириться с тем многим неведомым, что – в наказание или в награду – даст ему судьба.

Акира обнял девушку и погладил ее напряженную спину. Ее тело было совсем не таким, как у Кэйко, – коротковатые и не слишком стройные ноги, маленькая грудь. Но даже если бы Масако была совершенна, как божество, он не испытал бы того, что испытывал при виде Кэйко: безумные толчки крови в теле, радость, такую яркую и полную именно благодаря ее мимолетности, бурное кипение жизни и помрачающую рассудок страсть.

Со временем Акира пришел к выводу, что не так уж и плохо иметь в доме женщину, тихую, незаметную, послушную не то чтобы слову – малейшему жесту. В постели Масако не была ни пылкой, ни даже ласковой, но – скорее от робости и неумения. Зато смотрела на него, как на бога. В самом деле, Акира был юным, красивым и совсем не таким замкнутым и суровым, как другие мужчины.

Прошло больше месяца – наступила осень. Как-то Акира нес службу на военном посту одной из множества башен крепости. Отсюда были хорошо видны величественные изгибы гор и рисовые поля. Рис уже убрали, лишь золотые копны соломы украшали огромное опустевшее пространство. Яркими красками пылали осенние цветы в садах.

Вскоре Акира заметил, что к нему поднимается какой-то человек. Он узнал господина Като и несказанно удивился тому, что этот немолодой, высокопоставленный самурай соизволил лично разыскать его, ничтожнейшую пылинку, безвестного воина, и подняться по крутой лестнице. Не иначе случилось что-то важное!

– Я хочу с тобою поговорить, – сказал господин Като, по обыкновению выглядевший собранным и суровым, – с глазу на глаз, без лишних свидетелей.

Акира почтительно кивнул.

– Речь пойдет о господине Кандзаки, – продолжал Като. – Ему понравилось, как ты говорил с князем, и мне понравилось тоже, хотя я считаю, что ты рассказал господину Аракаве далеко не всю правду. Но сейчас речь о другом. У господина Кандзаки был сын, единственный сын, он погиб два года назад. Остались только дочери. Сейчас господин Кандзаки ищет жениха для старшей – он хотел бы принять в семью молодого человека, которому сможет передать фамилию, а впоследствии – и свою должность. Ты чужой среди нас, ты беден, и мы не знаем твоего отца, но Кандзаки-сан кажется, что ты очень похож на его любимого сына. Когда ты спустился с гор в тот день, когда мы возвращались из Киото, он решил, что это знак свыше. Ты станешь мужем его дочери и заменишь ему покойного Сиро. Понятно, тебе никогда не пришло бы в голову думать о таком браке, потому господин Кандзаки поручил мне рассказать тебе, как обстоит дело. Признаться, я наблюдал за тобою, за твоими стараниями проявить себя, и понял, что ты не ищешь повышения по службе или прибавки к жалованью, а скорее пытаешься доказать что-то самому себе…

Акира молчал, ошеломленный. Он лихорадочно соображал, что ответить, что сделать. Собственно, в глубине души он знал ответ. Он не испытывал никакой радости от предложения Като-сан, хотя понимал, что голос разума заставит его сказать «да». На мгновение молодой человек представил себе Нагасаву, – если они когда-нибудь встретятся, этот человек, ударивший его по лицу и наступивший ему на грудь ногою, сможет убедиться: Акира не просто выстоял, а достиг высокого положения, богатства, а главное – восстановил свое достоинство.

– Като-сан, – осторожно произнес он, – я не смел и думать о такой чести, но… Видите ли, господин, я хотел бы добиться соответствующего положения таким способом, каким его обычно добиваются другие: воинскими заслугами… – Он с надеждой уставился на Като.