Только ты - Лоуэлл Элизабет

— Они начали путь от Нью-Спейна и…

Ева тихонько вздохнула, когда последняя пуговица жакета уступила настойчивым пальцам Рено. Поношенная белая рубашка, принадлежавшая некогда дону Лайэну, при свете костра казалась сатиновой.

— Не паникуй, — заметил Рено. — Я не сделаю ничего, что мы не делали раньше.

— Ты считаешь, что это может меня успокоить?

— Испанцы начали путь от Нью-Спейна, — повторил Рено. — А что потом?

— Они пришли к Скалистым горам с востока…

У нее прервалось дыхание: его пальцы легонько погладили ей горло и стали ласкать бешено пульсирующую жилку.

— …а может быть, с запада… Я не знаю… Я не могу…

Рено расстегнул первую пуговицу ее рубашки.

— …не могу вспомнить, с какой стороны они… они…

За первой пуговицей последовала вторая, затем третья.

— Что они нашли? — тихо спросил Рено, распахивая рубашку. — Золото?

Ева уронила журнал и схватилась за полы рубашки. Было слишком поздно. Руки Рено гладили ее голую кожу, обещая телу в будущем так много наслаждения.

— Не сразу… Они нашли… Они нашли…

Ева издала негромкий вскрик, когда ее грудь мгновенно откликнулась на ласку его ладоней.

— Стоп, — простонала Ева.

Но даже она сама не могла решить, было ли это адресовано Рено или самой себе. Затвердевшие девичьи соски чувственно вздрагивали под рукой Рено.

— Удовольствие, не страх, — выдохнул он ей в затылок. — Мы сгорим дотла у этой горы, gata. Сгорим под покровом этой ночи.

Ева выскользнула из объятий Рено, едва не упав на землю, когда вырывалась из его настойчивых рук.

— Нет!

В первое мгновение Ева думала, что Рено снова усадит ее к себе на колени. Он сделал судорожный выдох, выражая досаду.

— Все равно, gata. Если я буду продолжать эти игры, я в конце концов возьму тебя. Сейчас я не хочу, чтобы ты вошла как любовница в дом моей сестры.

Пальцы Евы, застегивавшие жакет, дрожали не от страсти, а от гнева.

— Этого можешь не бояться! — бросила она.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не стану твоей любовницей.

Веки Рено дрогнули, когда он уловил горечь в ее голосе, но он лишь сказал:

— Так быстро отказываешься от своего слова?

Ева вскинула голову, и глаза ее сверкнули, как огоньки.

— Я согласилась с тем, что ты можешь пытаться соблазнить меня. Но я не гарантировала тебе успеха.

— О, я добьюсь успеха, — произнес он медленно. — И ты будешь помогать мне в этом на каждом шагу нашего пути. Это будет самая веселая и приятная выплата долга.

Рено сверкнул улыбкой, что совершенно вывело Еву из равновесия.

— Не рассчитывай на это, громила с ружьем! Ни одна девушка не мечтает о мужчине, который хочет сделать из нее шлюху.

6

Перемена, произошедшая с Рено, когда они въехали в широкую долину, где жили Калеб и Виллоу, поразила Еву. Куда-то девалась настороженность в его глазах и в поведении, он стал мягче и улыбчивей. Раньше Ева считала, что Рено где-то за тридцать, сейчас же она пришла к выводу, что он гораздо моложе и намного менее суров, чем казался с первого взгляда.

Уже одной этой метаморфозы с Рено было достаточно, чтобы Еве понравилась долина. Но для этого были и объективные причины. Здесь открывались необъятные просторы, поскольку долина не была зажата вершинами и отрогами гор. Под лучами солнца серебрился ручей, берега которого густо заросли тополями. Вдали, в конце обширной поляны, поднималась величественная гряда остроконечных гор на фоне сапфирового неба.

Серо-зеленые живые изгороди, которые разделяли долину на пастбища, казалось, растут здесь всего год или два. Упитанный скот мирно пасся, не беспокоясь при появлении Евы и Рено с вьючными лошадьми. Со стороны ближайшего пастбища гнедой мускулистый жеребец протрубил сбор и галопом помчался к визитерам, подняв, словно знамя, хвост.

Когда жеребец приблизился, Белоногий беспокойно задвигал ушами и ускорил шаг. Кобыла Рено оставалась совершенно спокойной. Более того, она подняла голову и приветствовала гнедого тихим ржанием.

— Не в этот год, Любимица, — сказал, улыбаясь, Рено, останавливая танцующую лошадь. — Ты самая лучшая лошадь для езды по пустыне. Отложи роман с Измаилом до тех пор, пока я не найду испанское золото.

Любимица, негодуя, жевала удила, храпела и даже делала слабые попытки сбросить седока. Рено только засмеялся.