Креольская честь - Мартин Кэт

— Что-то вроде счетовода?

Алекс улыбнулся.

— Да, но с гораздо большей ответственностью.

Ники кивком дала понять, что ей все ясно. Ее внимание привлекла большая цапля, которая, грациозно вытянув шею, хлопая крыльями, неторопливо летела над болотом.

— Болото так же необходимо для Нашей плантации, как и река. Здесь мы собираем топливо для костров, которые разводим под чанами. Сюда же мы спускаем избыток воды с плантации.

Ники поощрительно улыбнулась ему. Ей претило притворяться, что она все это знает, но Алекс был так доволен ее заинтересованностью, что у нее не хватило духу прервать его.

— Когда сажают тростник?

— Весной. Работники пропахивают борозды с промежутком в шесть футов. Ростки садят в эти бороздки на глубину в шесть дюймов.

— А когда собирают урожай?

— Осенью. Между октябрем и декабрем, в зависимости от содержания сахара в тростнике. Но если ждать слишком долго, урожай может погибнуть от холода.

Ей нравился его голос — низкий и звучный. Он выговаривал слова с легким французским акцентом. Это был настоящий мужской голос, его модуляции наполняли ее теплом.

Они ехали по грязной дороге между рядами тростника, который вырос уже до четырех футов. Насколько хватало глаз, вдоль дороги простиралось волнующееся изумрудное море тростника. Чернокожие работали здесь рядом с ирландскими эмигрантами, получавшими доллар в неделю за тяжелейшую работу.

— Дорога идет между полями и выводит к реке, — сказал Алекс. — Сахарный завод построен на самом берегу, чтобы легче было грузить бочки с сахаром на пароходы.

Сахарный завод занимал большое, похожее на амбар строение. Он был больше, чем завод в Медоувуде. Рядом с ним размещались машины, каких ей никогда не доводилось видеть.

Около них суетилось с полдесятка рабочих. За стенами завода изнутри слышался непрерывный стук молотков.

— Мы проводим реконструкцию, — объяснил Алекс. — Модернизируем производство. — Он спешился и, обхватив ее большими руками за талию, помог спуститься на землю. Ники старалась не показать ему, как ей приятно прикосновение его теплых и сильных рук.

— К тому времени когда начинается рубка, тростник достигает шести футов высоты. Я люблю смотреть, как рубщики, орудуя своими острыми мачете, обрубают сначала листья, затем верхушки и наконец отсекают стебель внизу. Затем тростник укладывают на двухколесные телеги и отвозят на завод, где они идут под пресс. До сих пор для отжимания сока использовались мулы. Теперь мы будем использовать паровую машину. Это куда эффективнее.

— А что вы делаете с отжатым соком?

— Выпариваем его в чанах, заодно удаляя и всякого рода сор.

Ники улыбнулась.

— Все это так захватывает, месье. Где вы почерпнули эти новые идеи?

Александр улыбнулся в ответ:

— Зови меня Алекс. По крайней мере когда мы одни, — Хорошо, Алекс.

Ему, видимо, понравилось, как она это сказала.

— Я проучился год в Политехнической школе в Париже.

Там я и познакомился с Норбером Рилье. Теперь он работает у меня, помогая осуществлять намеченные перемены.

— Какие перемены? — Теперь Ники была уже в самом деле заинтересована. Отец рассказывал ей об экспериментах с древесным углем, применяя который удавалось добиться более белого сахара и соответственно продавать его дороже. Он также рассказывал ей об использовании химикатов, кислот и оснований для более точного определения сахаристости.

— Месье Рилье изобрел так называемую вакуумную систему, — объяснил Алекс. — Она еще не прошла полной апробации, но он уверен, и я тоже, что она поможет сделать более качественным, а следовательно, более выгодным весь процесс изготовления сахара.

— Но тот, кто ищет, тот рискует? — заметила Ники.

Алекс улыбнулся.

— Ты неплохо размышляешь, та petite. Риск? Разумеется, он есть. Но я убежден, что наш замысел в полной мере удастся. — Алекс не стал уточнять, что риск был огромный.

Если новое оборудование не поможет увеличить производительность продукта и его качество, семья дю Вильер потеряет не только Бель-Шен, но и свои поместья во Франции. Даже Франсуа не знает, как близки они к полному разорению.

— Надеюсь, я вам не помешаю, — послышался сзади холодный, бесстрастный голос. Это был Валькур Фортье. — Прослышал, что вы замышляете большие нововведения, и решил посмотреть своими глазами.

Он оглядел их, по ястребиному лицу скользнула понимающая улыбка.

— Вы оказались проницательным, Александр, Поздравляю.