Серебряный лебедь - Мартин Дебора

Анабелла повернулась к нему:

– Почему так получилось? Мои кудри совершенно исчезли, а вашим хоть бы что. Вы должны поделиться своим секретом с Чэрити, она каждый день мучается над моими непослушными волосами. Даже если она часами будет возиться с этими дурацкими щипцами, в результате одинаковых завитков все равно у нее не получится.

– Боюсь, секрет только в том, что мои, как вы говорите «завитки», естественные.

Она недоверчиво посмотрела на его прическу, затем вздохнула и покачала головой.

– Я должна была раньше догадаться. Другие щеголи изо всех сил стараются соответствовать моде, а вам, конечно, все досталось от Бога. Если бы было принято носить зеленые волосы, ваши, не сомневаюсь, сразу зазеленели бы, как весенняя трава.

– Вот было бы зрелище, – рассмеялся Колин.

Он понимал, что эта пустая болтовня обусловлена ее нервозностью, но никак не мог объяснить себе, из-за чего она так нервничает. Если она допустила в свою постель Сомерсета, то к чему все эти уловки и оттяжки? Зачем понадобилось разжигать камин и затевать бессмысленное чаепитие?

Чем вызван страх, заморозивший ее сердце и явственно читаемый в ее небесно-голубых глазах?

Глядя на влажные рукава, облепившие ее руки, Колин тихо прошептал:

– Снимите поскорее это платье.

Эх, чего бы он сейчас не отдал за то, чтобы увидеть ее обнаженной!

– Да, я переоденусь и принесу мешочек с чаем, – с этими словами она скрылась за дверью спальни.

Ему стоило больших усилий не устремиться за ней следом, но все же Колин решил не торопить события. Он опустился на кушетку и в который уже раз задумался, не была ли его страсть следствием поручения Уолчестера. Пожалуй, нет, он сам стремился к Анабелле не только телом, но и душой. Колин не знал, чем больше она его притягивала – редкой красотой или умом и умением неожиданно переходить от одной роли к другой, подобно легко меняющему направление весеннему ветерку.

Он, конечно, выведает то, что развеет тревоги Уолчестера, и все же, черт побери, он и сам желал бы узнать о ней многое!.. Ему не терпелось понять, какая она на самом деле… кто она? Ясно одно – она не та, за кого себя выдает. А может быть, она шпионит на голландцев… или французов? Карл II нажил Англии столько врагов, что она может работать на кого угодно. Впрочем, ее тайны могут оказаться более обыденными. Ее тайны – да, но саму Анабеллу никак нельзя счесть обыкновенной. Сто тысяч чертей! Разве существует в мире настолько желанная женщина?

Вскоре Анабелла вернулась в ярко-голубом платье с глубоким вырезом, аккуратно прикрытым скромным шарфиком. Колин едва не застонал – неужели она не понимает, что делает? Нет, конечно, понимает. Тогда зачем она так ведет себя с ним?

Анабелла, не обращая внимания на его страдания, склонилась к камину, подвесила над огнем чайник и радостно объявила:

– Чай скоро будет готов.

Колин, положив ногу на ногу, принялся снимать перепачканные сапоги.

– Что ж, будем пить чай. По крайней мере у нас будет возможность поговорить.

Она недоуменно посмотрела на его сапоги и согласилась:

– Да, да, давайте поговорим.

– Почему бы вам для начала не рассказать мне, откуда вы родом? – поинтересовался Колин как можно более небрежным тоном.

Этот простой вопрос явно встревожил ее.

– Откуда я? – Анабелла нервозно поправила волосы. – Ну… в общем… из сельской местности. Я родилась и выросла в деревне.

Колин с громким стуком сбросил сапог на пол. Анабелла вздрогнула.

– Ваш ответ не назовешь исчерпывающим, – недовольно заметил Колин. – Скажите хотя бы, в каком графстве вы жили? Вы из Йоркшира? Или из Ланкашира? – он сделал паузу и, не получив ответа, продолжил: – Может, вы росли вовсе не в Англии, а, скажем, в Ирландии?

– Ну что вы! Я, как и вы, уроженка Англии.

Колин посмотрел на нее холодным недоверчивым взглядом – он научился этому приему в свою бытность во Франции. Он был тогда совсем юным и, чтобы не умереть от голода, собирал пикантные сведения про важных особ и успешно торговал ими. Встретив подобный взгляд, собеседник начинал нервничать и готов был рассказать все, что знает, лишь бы на него так не смотрели.

Анабелла не оказалась исключением.

– В Нортгемптоншире, – ответила она и гордо вздернула подбородок, словно говоря: «и не вздумайте сомневаться». – Я выросла в Нортгемптоншире, в маленькой деревушке, о которой вы, наверное, никогда не слышали.

– Сомневаюсь, я объездил всю Англию вдоль и поперек. Уверен, что бывал и в ваших рощах, возможно, даже неоднократно.