Серебряный лебедь - Мартин Дебора

– Могу тебя успокоить. Ее поведение всего лишь роль, которую она играла. Единственный мужчина, с которым она была близка, это я. Да и то совратил ее я, как ты в свое время совратил ее мать. Она играла эту роль, чтобы унизить тебя, и добилась своего.

– И намерена играть дальше, – с горечью произнес Уолчестер.

– Только не принимай близко к сердцу ее угрозы. Она тебе ничего не сделает. Я с ней сам разберусь.

Впервые за вечер Уолчестер улыбнулся:

– Даже идиоту понятно, что ты обладаешь колоссальным влиянием на мою дочь. Теперь я вижу, что она тебе и вправду небезразлична.

– Да, я ее люблю. А сейчас, извини, я намерен отправиться на ее поиски и, если понадобится, на коленях буду просить у нее прощения за наш дурацкий заговор. – Колин подошел к спальне, перед дверью которой на полу валялась его одежда. – А когда я заслужу ее прощение, я намерен на ней жениться.

– Жениться?

– Именно так.

– Вижу, вы с графом Фолкхемом предпочитаете простолюдинок.

– Она не большая простолюдинка, чем ты.

– Ты прав. Я не буду проявлять недовольство, если ты на ней женишься и сделаешь ее респектабельной женщиной. Поскольку она неглупа, уверен – она тебе не откажет, и… разрешаю тебе сказать ей, что я одобряю этот брак.

Нагнувшись за сапогом, Колин ответил:

– Боюсь, что, услышав о твоем одобрении, она мне откажет. Но если ты хочешь, – Колин несколько смягчил тон, – я передам ей что-нибудь от тебя.

Было заметно, что Уолчестеру трудно свыкнуться с тем, что он услышал сегодня. Во времена его молодости аристократу и в голову прийти не могло, что можно выбрать жену без состояния или с дурной репутацией.

И все-таки после короткого раздумья он кивнул:

– Ладно… скажи ей… Скажи моей дочери, что, если она пожелает, я признаю ее. Нет, лучше просто скажи ей, что я ее признал. Слышишь? Признал!

Покачав головой, Колин сел на пол и стал обуваться. Он хотел возразить, что общество все равно никогда не даст Анабелле позабыть о том, что она была незаконнорожденной. Уж лучше ей оставаться Анабеллой Тейлор, дочерью убитого женой сквайра, чем леди Анабеллой Мейнард, графским ублюдком.

Однако он промолчал, понимая, каких усилий стоило графу такое решение. К тому же желание и готовность Уолчестера признать свое отцовство способно хоть немного уменьшить страдания Анабеллы, даже если она отвергнет предложение отца.

Поглядев на поглощенного своими мыслями графа, Колин пожалел сурового старика, весь смысл жизни которого составляла борьба за политическое влияние. Он встал и, подойдя к Уолчестеру, положил руку ему на плечо.

– Я передам Анабелле твои слова.

Но для этого надо было ее найти…

20

Анабелла сидела у камина в театральной уборной, пытаясь согреться. В такое позднее время никто не догадается искать ее здесь. Даже Колин.

Она не хотела его видеть. Сначала ей необходимо успокоиться и разобраться со своими мыслями, решив, что делать дальше. Она застонала от отчаяния. Оказывается, все это время Колин был в сговоре с ее отцом. Неужели возлюбленный лгал ей каждым своим словом?

Анабелла не хотела этому верить. Она так надеялась, что Колин любит ее. Но почему же тогда он продолжал за ней шпионить по заданию этого ужасного человека? Почему обещал Уолчестеру все объяснить после того, как поговорит с ней?

Анабелле было больно думать о связи Колина с отцом. Что он рассказал графу? Неужели о снотворном чае и о ее переживаниях, когда она не хотела, чтобы он уезжал из Лондона? Сдерживая рыдания, Анабелла впилась зубами себе в палец.

Она старалась не думать о нежности Колина и о его ласках, но воспоминания не уходили.

– Он меня предал, – решительно произнесла вслух Анабелла, как бы изгоняя этими словами нежелательные мысли о счастье, испытанном с Колином.

«Да, он огорчился, увидев Уолчестера, – подумала она, вспомнив недавнюю сцену, – и, может быть, ему даже стало стыдно за то, что он не рассказал мне о связи с графом. Но это не меняет самого главного – Колин меня обманывал. Господи, да неужто он собирался держать меня в неведении и после женитьбы?»

Женитьба… Это слово несколько умерило ее гнев. Да, он хотел на ней жениться. Искренне хотел… Но тогда почему позволил графу втянуть себя в коварные планы?