Алая мантия - Холт Виктория

Не слишком ли много она думает об этих мальчишках? Хотя о чем еще ей думать?

Какой резкий контраст между свободной жизнью цыганской девушки и уединенным существованием знатной сеньориты! Исабелья ощутила протест. Все из-за цыган! Хуана и Мария были правы: ей не следовало смотреть на танцы. Это были не просто танцы – они как бы воплощали образ жизни исполнителей.

Работая над напрестольной пеленой, Исабелья была удовлетворена жизнью. Она знала, что скоро выйдет замуж, и думала о том, как волновал ее Бласко, и как она радовалась, ускользнув с ним от серьезного Доминго. Неужели цыганскую девушку тоже заставят выйти замуж за того, кого выберут для нее родители? Чушь! Такую девушку ни к чему нельзя принудить. Исабелья припомнила, как сверкнули зубы цыганки, когда молодой человек шагнул вперед, чтобы потанцевать с ней.

Исабелья часто думала о своей будущей жизни в доме Каррамадино. Постепенно она примет у доньи Тересы бразды правления и станет хозяйкой. Если ее заставят выйти замуж за Доминго, Бласко все равно будет рядом…

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вбежала Мария.

– Беда! – крикнула она. – Томас спустился в погреб за вином, и посмотрите, кого он там обнаружил! Хуана, приведи ее, пусть донья Исабелья увидит, что может случиться, когда цыган пускают в дом!

Исабелья встала, и напрестольная пелена упала на пол. Вошла Хуана, волоча за собой цыганскую девушку.

Затаив дыхание, Исабелья шагнула вперед. Она наступила на пелену, но не замечала этого – не замечала ничего, кроме смуглой девушки, которая при виде ее вырвалась из рук Хуаны и бросилась к ее ногам.

– Что это значит? – осведомилась Исабелья.

– Она вернулась, чтобы ограбить дом, – ответила Хуана.

Цыганка бросила на нее взгляд полный ненависти.

– Ты лжешь! – выкрикнула она.

– Тогда зачем ты вернулась? – спросила Исабелья.

– Я не вернулась. Я не уходила.

– Значит, ты спряталась в погребе, когда ушли остальные?

Девушка улыбнулась, сверкнув белыми крепкими зубами:

– Это было нетрудно. Их не занимало ничего, кроме еды и выпивки. – Ее губы скривились с отвращением. – Собаки! – Она щелкнула пальцами.

– Но ведь они твои родственники, – заметила Исабелья. – Они вернутся, чтобы забрать тебя.

– Вы можете заплатить им за меня. Они будут довольны.

– Эта девушка не должна находиться в присутствии доньи Исабельи, – заявила Мария. – Уведи ее, Хуана.

Темные глаза цыганки сердито сверкнули.

– Я хочу поговорить с сеньоритой, – сказала она.

– Ты попала в беду? – допытывалась Исабелья.

Девушка кивнула.

– Оставьте нас вдвоем, – велела Исабелья служанкам.

– Вы с ума сошли, донья Исабелья! Девчонка может убить вас!

Цыганка подняла юбки и вынула нож, который носи ла под юбками на поясе. Хуана и Мария отпрянули. Но девушка протянула им нож:

– Вот. Я не могу повредить сеньорите.

Мария нерешительно взяла нож. Это был такой же faja, как у мужчин-цыган.

– Я ношу нож для защиты. – Девушка опустила взгляд. – Сеньорита, позвольте мне поговорить с вами наедине.

– Вам не следует это делать, донья Исабелья, – вмешалась Хуана.

– Я поговорю с девушкой, – отрезала Исабелья. – Я вижу, что она хочет что-то сообщить мне. Она пыталась это сделать, когда танцевала в патио.

Цыганка улыбнулась, а дуэньи посмотрели одна на другую.

– Подождите за дверью, – велела им Исабелья. – Если вы мне понадобитесь, я вас позову.

Дуэньи колебались, но, видя решительность молодой хозяйки и понимая, что она уже не ребенок и в отсутствие родителей распоряжается в доме, послушно удалились.

Исабелья повернулась к девушке.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Бьянка, сеньорита.

– Почему ты это сделала, Бьянка?

– Я хочу жить в доме, как сеньорита. Я больше не хочу быть цыганкой. Мне хочется спать под крышей и умываться у насоса; хочется быть чистой, носить красивую одежду и прислуживать вам до конца дней. Я увидела вас в окне и решила стать вашей служанкой, поэтому, танцуя, пыталась вам показать, что бросаю цыган.

– Но ты не сможешь жить в доме. Цыгане так не делают – они хотят быть свободными. Ты должна догнать их, Бьянка, пока они не ушли слишком далеко.

Бьянка топнула по полу босой коричневой ногой и покачала головой:

– Я буду вашей служанкой.

– Но у меня уже есть служанки.

Девушка снова сверкнула зубами в ослепительной улыбке.