Алая мантия - Холт Виктория

– Когда вернутся мои родители…

– То они скажут: «Какая хорошая служанка у нашей дочери».

«Бьянке скоро придется уйти, – думала Исабелья, – так как мои родители ни за что не позволят ей остаться».

Она повернулась в постели, продолжая думать о цыганке.

На следующий день сеньор Алонсо и сеньора Марина де Арис вернулись домой. Исабелья стояла в холле возле колонны, на которой были высечены арабские надписи, и встретила родителей с приличествующими случаю церемониями.

Отец сдержанно поцеловал ее, а мать нежно обняла. Рядом с Исабельей стояли Хуана и Мария.

– Твоя мать и я рады видеть тебя снова, дочка, – сказал дон Алонсо, положив ей руку на плечо. – Пойдем с нами – мы выпьем по стакану вина, так как устали с дороги. – Он обернулся к дуэньям: – Мы побудем одни с дочерью.

Дон Алонсо направился в маленькую комнату, увешанную шелковыми гобеленами, которые изображали триумфы великого императора Карла,^[8] отца короля Филиппа. Хотя было утро, и жара еще не наступила, шторы были опущены, почти не пропуская дневной свет.

Исабелья знала, что скажут ей родители, но в их присутствии она вновь стала робкой девочкой, какой была до появления Бьянки.

– Мы долго советовались с нашими друзьями, сеньором и сеньорой Каррамадино, – начал ее отец. – У нас есть новости для тебя, дочка, и мы уверены, что они будут приятны тебе так же, как нам. Поместье Каррамадино просто превосходно. Никогда еще я не видел таких маслин и такого винограда. Они богаты и знатны – во всей Андалусии не найти семейства, которое может предложить большее молодой сеньорите.

Видя, что мать наблюдает за ней, Исабелья кивнула:

– Да, отец.

– Ты хорошая девочка, – продолжал дон Алонсо, – и редко давала твоей матери и мне повод для огорчений. Ты знаешь, какое горе нам причиняло то, что у нас не было сыновей. Все наши надежды заключались в тебе, дочка. Теперь ты выросла, и тебе пришло время выходить замуж. Можно ли подобрать для тебя лучшую партию, чем один из Каррамадино?

– Ты не кажешься удивленной, Исабелья, – заметила донья Марина. – Значит, ты догадывалась о цели нашей поездки?

– Да, матушка, догадывалась.

– Вот почему ты выглядишь такой довольной, – промолвил дон Алонсо. – Дитя мое, сеньор и сеньора Каррамадино не меньше жаждут породниться с нами, как и мы с ними. Доминго просил твоей руки.

– Доминго! – Имя сорвалось у Исабельи с губ, хотя она изо всех сил старалась сдержать возглас. – Доминго, отец?

– Старший сын в благородном семействе. Когда-нибудь он разделит отцовское поместье со своим братом, но большая его часть отойдет к старшему. Мы будем счастливы видеть тебя, дочка, хозяйкой прекрасных и обширных земель.

Родители ждали от нее выражения радости и признательности. Но Исабелья была расстроена. Ей предназначен в мужья серьезный Доминго, от которого они с Бласко старались спрятаться подальше. Ведь она с детства любила Бласко!

– Ну, Исабелья? – поторопила ее мать.

– Если таково ваше желание, мне нечего возразить, – медленно произнесла Исабелья.

В ее голосе слышалась обреченность, а в глазах застыло отчаяние.

Дон Алонсо отвернулся от нее. Если она собиралась протестовать, у него не было желания выслушивать протесты. Он не мог ронять свое достоинство, давая дочери объяснения, – это дело женщины. Пусть мать объясняет, просит, вынуждает, если возникнет необходимость.

Он вышел, оставив жену наедине с дочерью.

– Дитя мое, – заговорила донья Марина, – мне кажется, ты не осознаешь, насколько тебе повезло.

– Я знаю, матушка, что породниться с Каррамадино – большая удача. Но когда их мальчики бывали здесь, а я гостила у них, моим другом был Бласко.

– Бласко – младший сын, дочка. Твой отец не позволил бы тебе, его наследнице, выйти замуж за младшего сына. Как бы там ни было, прошло много времени с тех пор, как ты видела Доминго и Бласко. То, что в детстве тебе нравился Бласко, не означает, что он понравится тебе и теперь.

– Неужели он… так изменился? Донья Марина покачала головой:

– Не могу поверить, что это говорит моя дочь. Твоего отца огорчило отсутствие благодарности за все, что он для тебя сделал.

– Я вовсе не неблагодарная. Я понимаю, что отец желает мне добра и считает, что мне лучше выйти за Доминго, так как он старший сын.

– Ну, тогда будь счастлива, дорогая, и радуйся своей удаче. Какое прекрасное поместье! Какой великолепный дом! К тому же ты будешь жить неподалеку от нас. Я бы не вынесла долгой разлуки. Мне всегда хотелось, чтобы ты была рядом, – ведь ты наше единственное дитя.