Ожерелье невесты - Мартин Кэт

Клер. Несомненно. Достаточно было взглянуть на ошеломленное лицо юного Перси, чтобы прийти к такому заключению.

– Ее зовут Клер, но боюсь, она не для вас. Возможно, вы не заметили, но девушка служанка. Она невинный ребенок, Чез, не из тех, с кем можно раз-другой приятно провести время, а ваш отец вряд ли одобрит брак с горничной.

Перси выглянул в холл, но Клер там уже не было. Вообще говорить о женщинах было не в характере этого молодого человека. Корд решил, что выпитое вино придало ему смелости.

В каком-то смысле досадно, что молодые люди оказались настолько разделены сословными предрассудками. Персивал Чезвик, подобно Клер, принадлежал к редкостному племени наивных мечтателей, витающих в облаках.

Он писал стихи, но стеснялся читать их другим. Белокурый, с голубыми глазами, он нравился женщинам, несмотря на излишнюю худобу и бледность.

Он был младшим сыном маркиза Керзи, и союз между ним и камеристкой едва ли был возможен.

Странное дело, но Корд чувствовал потребность защитить Клер. Он не смог остаться в стороне и позволить одному из своих друзей обмануть девушку. На самом деле ему было бы приятно увидеть ее хорошо пристроенной. Возможно, со временем он сумеет помочь ей выйти замуж. Его мысли перескочили на Викторию. Он мог бы и ей найти мужа, но эта мысль понравилась ему гораздо меньше.

Вслед за полковником Пендлтоном и лордом Перси Корд перешел в гостиную. Там уже были Сара и Джонатан, оба светловолосые и красивые, блестящая пара, влюбленные друг в друга даже после восьми лет брака. Они беседовали с доктором и миссис Частейн, а Грейс, судя по всему, вышла в дамскую комнату.

Корд вздохнул. Его кузина снова занялась сватовством. Сара не могла понять, что дочь врача не представляла для него никакого интереса, какой бы красивой она ни была. Корд твердо решил жениться на богатой наследнице В последнее время он все чаще задумывался над тем, кого выбрать – Констанс Фэрчайлд или Мэри Энн Уинстон Обе были привлекательными блондинками, обе обладали значительными состояниями.

Граф считался завидным женихом. Любая девушка с радостью приняла бы его предложение, и благосостояние Бранта в момент заключения брака должно было значительно вырасти. Он был должником отца. И намеревался вернуть долг единственным известным ему способом.

Подойдя к буфету, Корд налил себе бренди; его мысли вернулись к ужасному ужину, которым он угощал сегодня гостей. Он вспомнил перенасыщенные ромом пирожные и ухмыльнулся, возвращаясь к гостям.

Грейс Частейн прошла через прихожую и направилась к винтовой лестнице, чтобы пройти в дамскую комнату. Вечер тянулся бесконечно. Мало того, что еда была отвратительная, Грейс сидела рядом с полковником Пендлтоном, вполне приемлемым собеседником, но ему больше всего хотелось говорить о войне, которую мисс Частейн старалась забыть.

Теперь, когда ужин закончился, Сара возобновит свои старания свести ее с графом – это была главная причина, по которой она и ее родители получили приглашение. Ее мать была, конечно, в экстазе, каждую минуту изводила Грейс, настаивая, чтобы она больше говорила с графом. Никакого смысла это не имело. Все в Лондоне знали, что граф высматривает себе непременно богатую наследницу.

Грейс не могла дождаться, когда вечер закончится.

Поправив корсаж своего темно-фиолетового платья с высокой талией, она взялась за юбки и стала подниматься по лестнице, когда краем глаза уловила какое-то движение в холле. Обернувшись, она увидела знакомую стройную фигурку, и дыхание у нее перехватило.

– Тори! Виктория Уайтинг, неужели это ты? – Сбежав по ступенькам вниз, она побежала за Тори, поспешно удаляющейся в противоположном направлении. В середине коридора Грейс поймала ее за руку и развернула к себе. – Тори! Это я, Грейс. Ты не узнала меня? – Заключив подругу в объятия, она не сразу осознала, что та ей не рада. – Грейс отпустила ее и на шаг отступила. – В чем дело? Ты не рада меня видеть? – Тут только она заметила, что на Тори черная накрахмаленная юбка из тафты и белая хлопчатобумажная блузка. – Ну ладно. Что с тобой? Почему ты одета, как прислуга?

Тори вздохнула, плечи ее опустились.

– О, Грейс, я надеялась, что ты не увидишь меня.

– Что ты здесь делаешь? Ты ведь, конечно же, не служишь здесь?

– Слишком долго объяснять. Слишком многое произошло с тех пор, как я вынуждена была бросить школу. – Она посмотрела в сторону гостиной. – Сегодня не время. Обещай мне, что никому не скажешь, что видела меня здесь.