Соблазни меня в сумерках - Клейпас Лиза

На ней было платье из белого атласа и бледно-голубой кисеи. Талию перехватывал атласный пояс, глубокое декольте было отделано голубой оборкой. Уложив ее волосы в прическу из поднятых вверх локонов, Амелия продела через них голубую ленту.

Лео, как и обещал, явился, чтобы сопровождать семью на бал. Предложив Поппи руку, он повел ее вверх по ступенькам, остальные двинулись следом. Войдя внутрь, они оказались в разгоряченной атмосфере, наполненной благоуханием цветов, звуками музыки и гулом сотен голосов. Двери были сняты с петель, чтобы гости могли беспрепятственно перемещаться между бальным залом, буфетом и комнатами для игр в карты.

Хатауэи присоединились к цепочке гостей, ожидающих представления хозяевам.

— Ты только посмотри, как чинно и благородно они выглядят, — заметил Лео, оглядев толпу. — Вряд ли я долго выдержу в этой компании.

— Ты обещал, что подождешь, пока не кончится первый тур танцев, — напомнила Поппи.

Он вздохнул:

— Только ради тебя. Но я презираю подобные мероприятия.

— Как и я, — мрачно сказала мисс Маркс, озиравшаяся по сторонам с таким видом, словно обследовала вражескую территорию.

— Бог мой, мы еще в чем-то согласны, — усмехнулся Лео, глядя на нее с притворным беспокойством. — Вы меня пугаете, Маркс. Мой желудок не выдержит такого стресса.

— Сделайте одолжение, избавьте нас от своего натурализма, — огрызнулась она.

— Вы про желудок? А в чем дело?

— Неделикатно упоминать в обществе про анатомические подробности. — Она смерила его высокую фигуру презрительным взглядом. — Уверяю вас, это никому не интересно.

— Вы так думаете? Должен сообщить вам, Маркс, что немало женщин проявляют интерес к моим…

— Ремзи, — вмешался Кэм, бросив на шурина предостерегающий взгляд.

Войдя в бальный зал, они разделились. Лео с Кэмом пошли взглянуть на игру в карты, а женщины направились к столам, накрытым для ужина. Амелию тут же окружила толпа щебечущих матрон.

— Я не могу есть, — сказала Поппи, бросив полный отвращения взгляд на длинный буфет, заставленный блюдами с холодной говядиной, лобстером, ветчиной и салатами.

— А я умираю от голода, — отозвалась Беатрикс извиняющимся тоном. — Ты не возражаешь, если я немного перекушу?

— Нет, конечно, мы постоим рядом.

— Съешь хотя бы ложку салата, — посоветовала ей мисс Маркс вполголоса. — Ради любопытных глаз. И улыбнись.

— Вот так? — Поппи растянула губы в улыбке.

Беатрикс с сомнением покачала головой:

— Нет, это не годится. Ты похожа на лосося, поданного на закуску.

— Именно так я себя чувствую. — сказала Поппи. — Как будто меня сварили, разрезали на части и выставили на всеобщее обозрение.

Они встали в небольшую очередь к буфету, где лакеи наполняли тарелки гостей и относили их к столам, стоявшим поблизости.

Поппи еще стояла в очереди, когда к ней подошла леди Белинда Уолскот, хорошенькая девушка, с которой она подружилась за время сезона. Не успела Белинда выйти в свет, как ее руки стали добиваться несколько достойных джентльменов, и она быстро обручилась.

— Поппи, — тепло сказала та, — как приятно видеть тебя здесь. Мы не были уверены, что ты придешь.

— Чтобы я пропустила последний бал сезона? — вынужденно улыбнулась Поппи. — Ни за что.

— Я так рада. — Леди Белинда одарила ее сочувствующим взглядом. — Это ужасно, то, что случилось с тобой. Мне так жаль.

— О, здесь не о чем сожалеть? — откликнулась Поппи беспечным тоном. — Со мной все в порядке!

— Ты такая храбрая, — сказала Белинда. — Помни, что в один прекрасный день ты встретишь лягушку, которая превратится в прекрасного принца.

— Неплохо бы, — заметила Беатрикс. — До сих пор она встречала принцев, которые превращались в лягушек.

Опешив, Белинда выдавила улыбку и оставила их.

— Мистер Бейнинг — не лягушка, — возразила Поппи.

— Ты права, — признала Беатрикс. — Это несправедливо по отношению к лягушкам, которые на самом деле очень милые создания.

Поппи собиралась возразить, но услышала смешок мисс Маркс и рассмеялась. Она смеялась так долго, что привлекла любопытные взгляды гостей, стоявших в очереди к буфету.

После того как Беатрикс перекусила, они немного побродили по бальному залу. С верхней галереи, где размещался Оркестр, доносилась музыка. Огромное помещение было залито светом восьми хрустальных люстр. В воздухе стоял густой аромат зелени и роз.