Соблазни меня в сумерках - Клейпас Лиза

Прошло несколько безмятежных минут, нарушаемых лишь отдаленными звуками, доносившимися с улицы. Это было то, в чем она нуждалась, даже не подозревая об этом, — возможность спокойно подумать о незнакомце, который полностью завладел ее жизнью.

Пытаться понять Гарри Ратледжа было равносильно тому, чтобы разобрать на части один из сложных механизмов, которые он изобретал. Можно было изучить каждую деталь, каждое колесико, каждый рычажок и все равно не понять, что заставляет его работать.

Казалось, что Гарри проводил жизнь, сражаясь со всем миром и пытаясь подчинить его своей воле. И в конечном итоге добился немалого успеха. Но он явно оставался неудовлетворенным, не способным наслаждаться тем, чего достиг. И это делало его непохожим на других мужчин из окружения Поппи, особенно Кэма и Меррипена.

Из-за своего цыганского происхождения ее шурины не смотрели на мир как на объект завоевания, предпочитая свободно бродить по свету. А Лео вообще избрал роль созерцателя жизни, а не активного участника.

У Гарри была психология разбойника, стремящегося покорить всех и все, что попадалось ему на глаза. Можно ли такого человека укротить? Обретет ли он, когда-нибудь душевный покой?

Поппи настолько углубилась в свои мысли, что вздрогнула, услышав стук в дверь. Она не ответила, в надежде, что непрошеный посетитель уйдет. Но стук повторился.

Гарри проснулся, издав неразборчивый возглас и растерянно моргая, как человек, которого слишком резко разбудили.

— В чем дело? — буркнул он, поднявшись на сиденье.

Дверь отворилась, и вошел Джейк Валентайн. При виде Гарри и Поппи, устроившихся вместе на диване, его лицо приняло виноватое выражение. Поппи едва удержалась, чтобы не пожурить его, хотя понимала, что он всего лишь выполняет свою работу. Джейк подошел к Гарри, вручил ему сложенную записку и, шепнув несколько загадочных слов, отбыл.

Гарри устало пробежал глазами записку и, сунув ее в карман, улыбнулся Поппи.

— Кажется, я задремал, пока ты читала. — Он устремил на нее взгляд, более теплый, чем когда-либо. — Неплохая интерлюдия, — заметил он, улыбнувшись краешком губ. — Надо будет повторить.

И, прежде чем Поппи нашлась что ответить, вышел.

Глава 15

Только самые богатые лондонские дамы имели собственные кареты с упряжкой, поскольку их содержание обходилось в целое состояние. Остальным приходилось довольствоваться услугами частных конюшен, в случае необходимости проехаться по Лондону.

Гарри настоял на том, что Поппи должна иметь собственный выезд с парой лошадей, и пригласил дизайнера из каретной мастерской. После обсуждения всех деталей с Поппи было решено изготовить карету в соответствии с ее вкусами. Это вылилось в долгие дебаты, оставившие Поппи несколько Смущенной и даже чуточку раздраженной, поскольку ее вопросы о стоимости материалов вызвали решительную отповедь.

— Ты здесь не для того, чтобы спрашивать, что сколько стоит, — заявил Гарри. — Твоя задача выбрать, что тебе нравится.

По своему опыту Поппи знала, что одно неразрывно связано с другим. Когда Хатауэи что-либо выбирали, они интересовались ценами, чтобы не переплатить и не продешевить. Но Гарри, казалось, воспринимал подобный подход как оскорбление, словно она ставила под сомнение его способность обеспечить ее.

В конечном итоге было решено, что снаружи карета будет покрыта элегантным черным лаком, а внутри обита зеленым бархатом, с расписными деревянными панелями, зелеными шелковыми шторками, ставнями красного дерева, подушками из бежевой кожи, бронзовыми светильниками и дверными ручками. Поппи даже не представляла, сколько всего надо обсудить, чтобы заказать карету.

Остаток утра она провела с месье Бруссаром, шеф-поваром, его помощником, мистером Рупертом, и миссис Пенниуистл. Бруссар изобрел новый десерт, точнее, пытался воспроизвести десерт, который он помнил с детства.

— Моя тетя Альбертина никогда не записывала своих рецептов, — удрученно сообщил он, вытаскивая из духовки водяную баню, где плавали формочки с яблочным пудингом. — Я наблюдал за ней и старался запомнить. Но кое-что выскользнуло из моей памяти. Я пятнадцать раз пытался повторить этот рецепт, но так и не добился совершенства… но quand on veut, on peut.

— Кто хочет, тот добьется, — перевела Поппи.

— Совершенно верно, — Бруссар осторожно выложил пудинги на блюдо.