Таинственный образ - Рождественская Елена

Иван Никанорович перекосился:

— Да я и сам смотрю: где?

Авдотья Самсоновна всплеснула руками и потащила муженька за собой:

— Сейчас мы ее отыщем!

Роман тоже было метнулся с ними, но его перехватил заводной и шумный Воронцов:

— Куда ты, Ромка? Я же предупреждал, что отдарю. Моя благодарность — царская, и отметить надобно по-царски. Где у тебя, Арсений Андреевич, бокалы-то звенят? Надеюсь, столы накрыты?

Закревский гостеприимно распахнул двери:

— Прошу всех к столу, господа! Столько счастливых событий. Полиночка, радость моя, веди дорогих гостей!

И Полина, присев перед раскрасневшимся Воронцовым в реверансе, повела его по коридору. Гости дружно потянулись, увлекая за собой и ошарашенного Романа. Он и хотел бы вырваться, да не смог.

Зато Авдотья Самсоновна успела оттащить своего муженька в сторону и увести наверх — туда, где ждали своих хозяек горничные. Пока поднимались по лестнице, шептала:

— Надеюсь, Сашка-дурища в комнату горничных сбежала. Слушай меня, Никанорыч! Сашку надо домой отправить. Нечего ей тут делать!

— Но ведь у нее же помолвка! — не понял Перегудов.

— Да никакой помолвки не было — так, фантазия! Нам надо срочно Надьку найти надо да с бароном за стол посадить. Пускай поворкуют.

— Это еще зачем?

Авдотья Самсоновна поджала губы: мужчины иногда как дети неразумные. Неужто не ясно: Шварц же теперь барон, да еще и с собственным родовым замком. Это же — преотличная партия! И плевать, что замок в руинах. Были бы бумаги на владение, а уж перегудовских средств хватит хоть десяток замков восстановить.

— Хочешь добыть Надьке титул? — рявкнула супруга. — Делай, как я говорю!

11

Саша сидела у подоконника, глядя на падающий за окном снег. Что происходит? Зачем Роман прилюдно заговорил о помолвке? Какая может быть помолвка без любви?

Ясно одно: он спасал Наденьку. Но почему не подумал и о Саше? Разве легко ей стоять на виду у всех, выслушивая ложное предложение? Да Саша пошла бы за Романом хоть в Сибирь, как декабристки, предложи он ей это! Да хоть на край света! Да хоть в пекло огненное! Но — замуж без любви?..

Как можно жить, зная, что муж тебя не любит? Что он стал твоим только потому, что хотел отвести подозрение от той, в кого действительно влюблен?.. Нет, Саше такого не выдержать — она-то ведь любит!

Нет, лучше — в пекло огненное, в омут с головой! Только бы не ощущать этой боли в сердце. Вот рана-то — рваная рана! Не хочет Саша жить в обмане, не хочет мучиться ревностью, не хочет видеть ни Романа, ни Наденьки. Хочет только тишины и покоя. Покой… Господи, где покой-то бывает? Саша вытерла слезу. Покой бывает там, где покойник…

Толстая рука тетеньки Авдотьи Самсоновны легла на плечо Саши.

— Не поехать ли тебе домой, девочка? — непонятно с чего ласково прошептала тетка. — День для тебя нелегкий выдался. Роман этот со своей дурацкой помолвкой. Ты ведь поняла, что это — для отвода глаз?

— Конечно, тетенька, — прошептала Саша. — Я знаю, что он так сказал, чтобы отвести подозрение от Наденьки. Это ведь она в той комнате была. И не с Романом, а с Константином Шишмаревым.

— С этим нищим? С этим мотом и игроком? С полюбовником проклятой Шиншиллы? — вскипела Авдотья Самсоновна и вдруг ойкнула. — Теперь-то у меня глаза открылись! Видать, этот прохвост затащил на свидание мою бедную доченьку по наущению старой мымры. А потом они и придумали привести туда народ, да и выставить Наденьку на посмешище! Расскажи, что знаешь!

— Да ничего я не знаю. Как мне велено ходить всюду за Наденькой, я и в ту комнату зашла. А потом…

Саша осеклась. Рассказывать, что к полуодетой Наде после Шишмарева пришел Петр Закревский, а потом еще и Роман, не хотелось. Язык не поворачивался.

— Ладно! — махнула рукой тетенька. — Я потом с Надькой разберусь. А ты домой ступай. Пешочком пройдись, погуляй. Тут же недалеко. Ветерок пообвеет, и станет легче.

Тетенька потрепала девушку по щеке. У той снова сердце защемило. Хоть и не ласковая родня, а все — родня. Никого же больше нет у Саши. А тетенька, хоть временами и строга, все же не чужая. Вон как погладила Сашу, как любящая душа.

— Не плачь, милая, — прошептала тетка. — Да ступай скорее!

И, кивнув Саше, Авдотья Самсоновна выплыла в коридор. Там подхватила мужа под локоть и втиснула в комнату напротив:

— Подождем тут!