Ожерелье невесты - Мартин Кэт

Корд вдыхал влажный соленый воздух, прислушивался к плеску волн, рассекаемых судном, и молил Бога, чтобы их планам ничто не помешало.

Клер схватила Тори за руку.

– Ты слышишь?

Тори придвинулась ближе в темноте трюма.

– Это скрипят деревянные шпангоуты.

– Мне кажется, это крысы. Тори, я ненавижу крыс.

Так как подозрительные звуки скорее всего издавали маленькие, покрытые мехом зверьки, Тори промолчала, только прижалась к деревянным доскам корпуса судна.

Пробраться на борт оказалось легче, чем она полагала. Двое матросов были заняты погрузкой продуктов в камбуз. Фонарь, висевший на мачте в носовой части судна, вывел беглянок к трапу, ведущему в трюм. Трюм тускло освещал еще один фонарь, висевший в нижней части трапа. Они быстро осмотрели внутренность трюма и спрятались за грудой мешков с зерном.

Вскоре один из матросов спустился вниз и задул фонарь, оставив их в темноте.

– Нам не придется сидеть здесь долго, – сказала Тори. – Как только шхуна станет на якорь, мы выберемся на палубу и соскользнем за борт. Нам надо беречь силы. Думай об этом как о приключении.

Клер всегда любила приключения – по крайней мере в воображении.

– Да, это настоящее приключение. Мне никогда раньше не приходилось бывать на корабле, а когда мы доберемся до Франции, мы будем в безопасности.

– Так и будет, дорогая. – Все, что от них потребуется, – не попасться на глаза лорду Бранту, капитану и команде «Соловья»; потом добраться до берега, пройти по совершенно незнакомой местности, избегая дорог, на которых их может ждать опасность, и попытаться найти деревеньку, где они могли бы устроиться более или менее подходящим образом.

Тори вздохнула; молчание нарушалось только ударами волн о нос корабля. То, что казалось таким достижимым в безопасности городского дома, сейчас представлялось почти невозможным.

По крайней мере им не придется плыть. Тори заметила привязанную к корме судна маленькую грязную шлюпку. Она решила, что, когда шхуна станет на якорь и команда займется снастями, они с Клер сядут в шлюпку и доберутся до берега.

– Волнение усиливается. – Корд стоял рядом с Рейфом на носу корабля. На обоих были шерстяные плащи поверх рубашек, панталоны заправлены в сапоги до колен.

– Мы ожидали, что будет неспокойно, – сказал Рейф. – «Соловей» прочное судно, и мы прошли уже больше половины пути.

Ветер поднялся сразу, как только они вошли в устье Темзы, поэтому приходилось идти на большой скорости.

– Завтра мы встанем на якорь до наступления ночи. Надеюсь, проскочим незамеченными и никто не заинтересуется, что нам там нужно. – Если Брадли так хорош, как говорит полковник, он найдет место, где шхуну трудно будет заметить.

Корд смотрел на воду.

– Мне что-то немного не по себе. Дай Бог, чтобы все прошло гладко. Я хочу, чтобы Итан вернулся домой.

Рейф взялся за поручни и стал смотреть на море.

– Я тоже.

Корд видел мужественный профиль своего друга, твердый подбородок и прямой нос, освещенные фонарем, подвешенным на мачте.

– Есть еще кое-что, о чем я хотел бы поговорить с вами.

Рейф перевел на него свои голубые глаза. В лице Корда он, должно быть, что-то прочел, потому что губы его слегка тронула улыбка.

– Не знаю, о чем вы, но готов поспорить, что не обойдется без женщины. Только не говорите мне, что вы наконец влюбились.

Корд улыбнулся и отрицательно покачал головой:

– Ничего подобного, хотя действительно речь идет о женщине. И она, признаюсь, соблазнительная маленькая плутовка. Беда в том, что у нее проблемы с законом.

– Вы шутите.

– Хотел бы. Ее разыскивают за грабеж и попытку убийства.

– О Боже, старина, какого дьявола вы хотите связаться с такой женщиной?

– Она не такая, как вам представляется, иначе я не стал бы связываться. Или по крайней мере я не думаю, что она такая. Окажите мне услугу.

– Какого рода?

– Постарайтесь узнать побольше о Майлсе Уайтинге, бароне Харвуде.

– Харвуд? Боюсь, я никогда не встречался с ним, хотя о нем ходило немало слухов.

– Вот и я знаю то же. И все эти слухи, должен добавить, неважного свойства.

– Вспоминаю, недавно о нем что-то было в газетах.

– Да. Его ограбили две девушки, и одна из них ударила его по голове. Харвуд заявил, что он на несколько месяцев потерял память. Сейчас он в Лондоне, разыскивает преступниц.

Рейф бросил на него долгий изучающий взгляд.

– Эта женщина… Мне думается, та из них, что ударила его по голове.