Страсть сквозь время - Арсеньева Елена

Это нетрудно проделать. Нужно лишь влить его в медовый взвар. Взвар подается не в общей миске, чтобы каждый мог сам себе налить, – его приносят из кухни в глубоких глиняных чашках, каждому отдельно. Проще простого подлить что-то Лидии, а то, что пьют остальные, останется чистым, не отравленным.

Кому это нужно? Зачем?

На ум сразу приходит ответ – нужно Фоминичне. Все это проделки Фоминичны! Она Лидию терпеть не может, потому что подозревает об их с Алексеем романе. А может быть, и знает наверняка. Запросто могла подсматривать тогда за ними в ту первую и единственную их ночь… Фоминична понимает, что Алексей может вернуться, вот и запирает дверь крепко спящей Лидии, чтобы он не мог войти. А все эти дешевые инсценировки с домовым устраиваются лишь для того, чтобы возбудить отвращение к Лидии и у Ирины, и у Алексея. Мол, из-за этой ужасной особы Иринушка свет-Михайловна даже захворала! Да гнать приблудную надо из дому, гнать поганой метлой!

Стоп, стоп… Конечно, Фоминична Лидию терпеть не может, это ясно. Но даже Фоминична при всей своей неприязни не могла бы запереть ее дверь изнутри!

Как же Лидии не пришло это в голову сразу? Ведь в двери нет замочной скважины. Снаружи, со стороны сеней, она вообще не может быть закрыта, разве что подпереть ее чем-то. А изнутри ее можно только на крючок закрыть.

Ладно, закрыть, а выйти потом как?!

Через окно? Окно большое, может быть, даже дородная Фоминична могла бы в него просунуться, однако и ей ни за что и никогда не удалось бы спуститься вниз по стене. Сразу сорвалась бы, шлепнулась и переломала бы все кости.

Лидия на всякий случай проверила – Фоминична с переломанными костями под окном не валялась.

Остается предположить самое простое: Лидия уже была одурманена снотворным, когда вошла вечером в свою комнату, поэтому машинально накинула крючок.

Нет. Если она накинула крючок, как мог войти в дверь тот, кто устроил всю эту дурацкую инсценировку с «полетами во сне и наяву»?

Напрашивается такой ход событий: этот человек – Лидия решила называть его условно «враг», потому что идиоту понятно, что он разыгрывал эти спектакли отнюдь не из лучших побуждений и не из самых теплых и дружеских чувств! – враг, стало быть, дожидается, пока она уснет (долго ждать ему не пришлось!), входит в комнату, довольно неаккуратно обливает ее водой, расплескав часть на пол, накидывает крючок – и исчезает непонятным образом. Просачивается, к примеру, через стену. Или уходит через некий тайный ход.

В поисках этого хода Лидия довольно долго простукивала стены, сдвигала мебель и пыталась поднять доски. Или ничего не было, или она просто плохо искала.

В сенях загрохотало – Нюшка наконец-то удосужилась принести воду. Лидия пошла забрать ведро – и вдруг заметила на двери некую царапину. В другое время она не обратила бы на нее внимания, однако сейчас все ее чувства были обострены, злость придала глазам зоркость, да и яркий солнечный луч падал как раз на дверь.

Лидия задумчиво разглядывала царапину. Около нее находилась как бы некая впадинка. Если приподнять крючок, он на этой впадинке задержится. А если дверь посильней тряхнуть, упадет…

Лидия притворила дверь и проделала манипуляции с крючком. Все вышло так, как она и думала: если дверь прижать сильней и резче, крючок срывался с выбоинки и падал прямиком в дужку, прибитую к косяку.

Да боже ж ты мой, как все просто, оказывается!

Даже примитивно.

Итак, с дверью разобрались.

Секундочку… Вчера Алексей надулся из-за того, что дверь Лидии ночью была заперта. Однако вчерашним же утром Нюшка входила беспрепятственно. Значит, даже закрытую на крючок дверь Лидии можно как-то открыть?

Ну, это просто. В кино бандиты такие штуки сто раз проделывали. Нужно просунуть что-то вроде лезвия ножа – и крючок можно приподнять.

Лидия присмотрелась и даже руки потерла от возбуждения. При этом что-то мелькнуло, какая-то мысль, какая-то неясная тревога, но сейчас было не до мелочей. Она увидела на двери царапины! На крючке – тоже! Эту дверь открывали тайно, и не один раз!

Открывали лезвием длинного и, конечно, очень острого ножа…

Лидию пробрал озноб.

Ну что ж, кажется, надо сказать спасибо тому, кто этим ножом только дверь поцарапал, а не надумал ткнуть им Лидию. А ведь это было так легко сделать…

Значит, в задачи врага не входит ее убить. Только насмеяться над ней. Опозорить. Унизить.

Но зачем?!

Чувство юмора свое замшелое потешить? Выставить Лидию полным чудищем перед Алексеем и возбудить в нем отвращение к ней?

Вполне возможно. С нечистой силой знается, это раз, а главное, из-за нее разболелась Ирина…

Надо скорей одеться, умыться и пойти посмотреть, как там Ирина. Конечно, Лидию к ней могут не пустить, но уж тут придется исхитриться любым способом. Потому что от этого очень многое зависит. Если Ирина и правда больна, это одно. Если притворяется…

Наверное, подло так думать об этом добрейшем и невиннейшем существе, однако Лидия думала – и ничего не могла с собой поделать.

Болезнь Ирины – для всей дворни и для Алексея еще одно доказательство того, что этот ангел искупает забавы Лидии, пока та бесов тешит. Лидия точно знает, что ее ночные игры с дьявольщиной – вранье и не самая удачная инсценировка. Но тут есть одно «но». Даже если Фоминична строит Лидии козни, она никогда и ничего не подсыплет и не подольет Ирине, никакого яду. Скорей руку себе отрубит. Получается, Ирина должна быть и в самом деле больна.

Если же она только притворяется…

Если же она только притворяется, значит, и она замешана во всем этом. Значит, Фоминична действует с ее ведома, а может быть, Ирина делает все одна. Значит, она ревнует Алексея к Лидии, ревнует так сильно, что прежнее нежное, дружеское, можно сказать, сестринское отношение в Лидии перешло в откровенную вражду.

Ну что ж, это тоже по-человечески понятно. Алексею не следовало вчера так публично и демонстративно, при всех дарить Лидии это кольцо!

Кольцо?!

Лидия похолодела и уставилась на свои руки.

Так вот что ее смутно беспокоило, вот что тревожило все это время!

Кольца Алексея, кольца-талисмана с пятью говорящими камнями, на ее пальце не было.

Лидия лежала, повернувшись к окну, и смотрела, как в небесах медленно загорается одна звезда за другой. Ночи сентября были чисты и ясны необыкновенно, чудилось, ничего подобного этому хороводу созвездий Лидия никогда не видела, настолько был он прекрасен. Впрочем, да, не видела, в самом деле не видела, атмосфера здесь все же не задымлена, не затуманена всякими там выбросами вредных веществ, не вспорота трассами самолетов и ракет, до парникового эффекта еще жить да жить, вообще на Земле-матушке и над ней еще тишь, да гладь, да Божья благодать.