Проданная невеста - Картленд Барбара

Снова наступило молчание, потом Дэвид, обратив наконец внимание на выражение лица сестры, заговорил другим тоном:

— Прости, Эйлида. Я знаю, что вел себя как полный глупец, но теперь об этом поздно жалеть.

Сестра села радом с ним и накрыла ладонью его руку.

— Я понимаю, дорогой мой, что после войны тебе хотелось повеселиться.

— Не думаю, чтобы мои штучки особенно повлияли на то положение, в котором мы оказались, — Сказал граф. — Просто именно сейчас нам приходится взглянуть в лицо фактам. Если я попаду в тюрьму, ты будешь голодать, ведь никто о тебе не позаботится.

— Только один человек хотел бы этого.

— Ты имеешь в виду Шаттла?

— Он заезжал вчера сюда, предложил мне дом в Лондоне, бриллианты и собственный выезд.

— Черт бы побрал его наглость! — выругался граф. — Как он смеет оскорблять тебя?

— Это вряд ли следует называть оскорблением, — возразила Эйлида. — Ведь он понял, что я голодна. Кроме того, я его не ждала и на мне было не платье, а какое-то отрепье.

Граф поглядел на нее возмущенно.

— Ты собираешься принять его предложение?

— Я бы предпочла умереть, чем принять его! У него жена и дети. Меня просто тошнит от всего, что он говорит и делает.

Эйлида встала с дивана и подошла к окну.

— Я его ненавижу! — почти выкрикнула она. — Я ненавижу всех мужчин. И мне так… страшно.

— Мне тоже, — сказал граф.

Эйлида все смотрела в окно; при ясном солнечном свете растущие как попало цветы, вьющиеся растения и даже сорняки казались такими красивыми…

— Я подумала нынче утром, — заговорила Эйлида, — что у нас с тобой осталось лишь одно.

— И что же это? — поинтересовался брат.

— Наша гордость, — ответила Эйлида. — Что бы с нами ни случилось, мы — Блэйкни! Наши предки сражались в битве при Азенкуре ^[4]. Они были верными сторонниками королевской власти, их казнили по приказу Оливера Кромвеля. Наш дедушка был одним из лучших генералов армии герцога Мальборо.

— Можно подумать, что нам от этого какая-то польза! — пренебрежительно заметил граф.

— Они сражались за свою жизнь, а мы должны бороться за свою, — сказала Эйлида. — С какой стати нам отступать перед нашими долгами?

Она помолчала, как бы ожидая, что ответит брат, но он не произнес ни слова, и Эйлида продолжала:

— Каким бы скверным все ни выглядело, у меня такое чувство, словно призраки тех, кто раньше жил в этом доме, борются вместе с нами. Они умерли, но семья выжила… Нужно выжить и нам.

Едва она договорила, граф поднялся с дивана и подошел к ней. Он обнял сестру за талию, Эйлида придвинулась к брату поближе, и тот сказал:

— Посоветуй, что нам делать, Эйлида.

Слова его прозвучали словно жалоба перепуганного маленького мальчика, и Эйлида ответила:

— Как бы то ни было, мы должны встретить этих людей с высоко поднятыми головами и даже вызывающе, если хочешь. Пусть они заберут все, чем мы владеем, но мы останемся живы!

Она говорила так, а думала, что уже очень скоро их ожидает голод.

В течение последнего месяца, пока брат находился в Лондоне, у тех, кто оставался в доме, была еда лишь благодаря тому, что Гловер ловил силками кроликов. Случалось ему подстрелить голубя, дикую утку или другую пернатую дичь, пока еще был порох. Но порох кончился, а купить его было не на что. В качестве гарнира использовали овощи с огорода.

— Ты очень храбрая, Эйлида, — сказал граф, — и мне остается лишь надеяться, что я оправдаю твои ожидания.

— Ты только помни, что ты — Блэйкни, — посоветовала ему сестра. — Когда эти люди явятся, они сами увидят, в каком мы положении.

Граф ничего не ответил, но Эйлида понимала, о чем он думает: кредиторы не уедут отсюда с пустыми руками. Они заберут его с собой.

Ему придется гнить во «Флите», пока не свершится чудо: кто-нибудь купит дом и землю за такую сумму, которая окажется достаточной, чтобы графа освободили из тюрьмы.

— Лучшее, что я мог бы сделать, — проговорил Дэвид, — это пустить себе пулю в лоб.

— Это было бы трусостью, — с гневом ответила Эйлида, но в голосе ее послышались слезы, когда она продолжила: — Из всей семьи ты остался у меня один. Наши родственники никогда не одобряли папу, не одобряют они и тебя. Мы должны поддерживать друг друга, Дэвид, и я не могу… остаться в одиночестве.

— Найдется же кто-то, кроме этой свиньи Шаттла!

Эйлида рассмеялась.