Чарующий вальс - Картленд Барбара

— Каком условии, дорогая моя? — спросил он нежно.

— Что вы обещаете мне в ответ такую же любовь и абсолютную преданность, что вы отдадите мне свою душу и сердце, как я свою, вы оставите всех женщин и будете только моим, как я вашей.

ГЛАВА IX

Ванда с изумлением оглядывалась вокруг; Она уже стала привыкать к роскоши и величию венских праздников, но то, что она увидела сегодня на приеме, который давал царь Александр в честь своей сестры, затмило все виденное ранее.

Празднество было устроено во дворце графа Разумовского. Огромный манеж был превращен в танцевальный зал, а из Москвы приехал балет Императорского театра. Все приглашенные, включая Ванду, ожидали чего-то необычного, но великолепный праздник просто поразил их.

Казалось, невозможно превзойти то, что уже было ранее: бал у князя Меттерниха, где гостей пригласили на ужин в рощу апельсиновых деревьев; прием у барона Арнштайна поразил всех обилием цветов, которыми были украшены стены и лестницы; праздник у виконта Каслри, где его светлость исполнял шотландские танцы, а леди Каслри красовалась с орденом Подвязки своего супруга в пышной прическе!

Но граф Разумовский твердо решил, что русский бал должен затмить все предыдущие и стать главным событием в Вене, во всяком случае до тех пор, пока кто-нибудь не придумает еще более фантастическое развлечение.

Гости шептались о том, какие удовольствия их ждут, задолго до этого дня. Баронесса Валузен, ссылаясь на достоверные источники, сообщила, что каждому приглашенному будет приготовлено по блюду вишен из императорского сада, из самого Санкт-Петербурга, и за каждую вишенку заплачено золотом. Из королевских садов Англии была доставлена клубника, виноград — из Бургундии, трюфели из Перич, устрицы — из Остенде, а апельсины — из Палермо.

Общество так много и подробно обсуждало предстоящее торжество, что, казалось, сам бал разочарует их. Но как ни пресыщены они были подобными развлечениями, действительность превзошла их ожидания. Давно европейская знать не видела подобных праздников! Ванда очень волновалась, пока не пришло приглашение для баронессы и для нее.

— Я боялась, что обо мне забудут, — призналась она, рассматривая внушительную пригласительную карточку.

— Я полагаю, вам не стоило бояться, — сухо ответила старая дама.

— Я не была уверена. — Ванда старалась говорить спокойно, хотя сердце просто рвалось из груди от радости, что он не забыл ее!

От него не было вестей с прошлой недели, а дни тянулись так медленно и казались такими длинными. Ей все чаще вспоминались его жаркие поцелуи, которыми он осыпал ее, и как она вырвалась из его объятий и бежала, рыдая, по коридорам дворца.

Почему в последний раз они все время ссорились? Тысячу раз Ванда задавала себе этот вопрос.

Неужели виновата она? Ванда не могла найти ответа, она просто не понимала, что же все-таки произошло. Почему ей казалось, что в его голосе иногда проскальзывало подозрение, недоверие? Ведь их первая встреча была совсем другой!

Будучи еще совсем юной, Ванда тем не менее чисто по-женски чувствовала, как их тянет друг к другу, причем взаимная симпатия так сильна и очевидна, что нет смысла выражать ее словами. Нет, она не могла ошибиться!

Едва оказавшись рядом с ним, она уже чувствовала и даже слышала, как в унисон бьются их сердца. Почему тогда все было так странно и непонятно? Чем она огорчила его? Почему иногда в его голосе слышалось чуть ли не отвращение?!

А его молчание? Вот что оказалось труднее всего выдержать! Сколько раз бессонными ночами она пыталась найти хоть какое-то объяснение. Ей было невыносимо даже подумать о том, что он забыл ее и вычеркнул из своей жизни.

До этих пор она не представляла себе, что можно так страдать и что страдание может причинять такую боль! С трудом ей удавалось скрывать свои чувства, хотя временами казалось, что баронесса догадывается о ее тайне.

— Нет, ты не забыта, девочка, — сдержанно продолжала старая дама. — Только не нужно питать надежду на привязанность сильных мира сего. Они дышат другим воздухом в отличие от нас, простых смертных, а их всемогущество позволяет им игнорировать любые нормы цивилизованного поведения.

— Нет, не все же они одинаковы, я уверена!

— Откуда мы можем знать? — пожала плечами баронесса. — И разве это так важно для нас, живущих совсем другой жизнью?