Адора - Смолл Бертрис

Под утро, когда стало казаться, что он подарил ей уже всю свою любовь, Феодора взяла инициативу на себя. Она стала целовать Александра так, что вернула ему его богатырское мужество, и сама опустилась на него сверху.

— Ты помнишь, как я первый раз овладел тобой, красавица? — задыхаясь от неги и страсти, шептал Александр.

— Д-да!

— Тогда ты не думала, что все-таки мы станем мужем и женой?

— Да!

— Ты прелесть, ты — мое прекрасное сладкое вино! — воскликнул он и быстро перевернулся так, что Феодора оказалась под ним.

Она, плохо соображая, что делает, резко сдвинула ноги. Оба тела сотрясла дрожь — настолько сильными сразу после этого стали ощущения. То был прием, которому ее научили в гареме Орхана, но раньше она никогда не пользовалась им. Даже с Александром.

— Ох, мой милый, быстрее, прошу тебя, быстрее! — причитала она, задыхаясь на каждом слоге.

Комната плыла у нее перед глазами, а в теле клокотал настоящий вулкан. Чувствуя приближение озарения, она стала торопить Александра, помогая ему, обхватив его руками за ягодицы и резко вдавливая его в себя при каждом возврате.

— Боже! Ты — ведьма! Я сейчас умру! Остановись, пожалуйста! — воскликнул он. — Иначе я кончу раньше тебя!

Она немного ослабила свои движения, но лишь на несколько секунд.

Их тела сотряслись одновременно. Александр закричал что-то нечленораздельное, выбросив в нее горячий поток семени. Его голова склонилась Феодоре на грудь. Однако Феодора не дала ему успокоиться. Она опять села на него и, взяв в руку его обессиленный фаллос, начала водить им по своему нежному пушку. Через минуту она добилась своего, ее муж опять восстал в своем мужестве, да к тому же настолько сильно, что создавалось впечатление, будто несколько часов любовных игр, которые были в эту ночь, им просто приснились и они только что добрались до постели. На этот раз Александр не дал Феодоре властвовать над своим телом.

— Я должен взять реванш, — проворчал он, и голос его стал даже резок, но Феодора сейчас этого и добивалась.

Раньше она бы никогда не подумала, что ее можно довести до такого состояния, когда захочется, чтобы с ней в постели обращались, как с рабыней.

Александр повернул ее спиной к себе, поставил ее на колени и резким, сильным толчком ввел в нее свой огромный и в этом случае жесткий фаллос.

Ей стало больно от его резких движений, но почему-то в этот раз, в отличие от первой ночи с Орханом, ей хотелось, чтобы эта боль продолжалась как можно дольше, потому что к ней примешивалось просто сумасшедшее наслаждение. Ее даже не смущало, что поза, в которой она сейчас находилась, считалась в Византии для принцессы неприличной. Когда он завершил — а она успела это сделать на сей раз еще раньше, — она повернулась к нему лицом и крепко прижала к себе.

— Тебе понравилось? — спросил он нежно.

— Да. Мне всегда нравится, когда ты любишь меня так яростно.

Александр радостно улыбнулся.

— Хочешь чего-нибудь поесть? — спросил он.

— Да, персик.

Он уже встал с кровати и собрался сделать первый шаг к столу, на котором стояло блюдо с фруктами, как она схватила его за руку и остановила:

— Александр, я хочу сказать тебе, что никогда еще не была так счастлива, как в последнее время, что мы прожили вдвоем. И еще я хочу сказать, что очень, очень люблю тебя!

— Я тоже очень люблю тебя, радость моя. Без тебя мне не было бы места на этой земле. Ты для меня как воздух, без тебя мне трудно дышать.

Он принес персик, и она, с большим наслаждением съев его, уснула в объятиях мужа.

Проснулась она уже поздно днем. Александра рядом не было, но она не придала этому значения — он всегда вставал раньше. Позвав Анну, она с ее помощью умылась и оделась. Потом, пройдя в столовую, вкусно позавтракала. Ее стало удивлять столь долгое отсутствие мужа. Она снова позвала Анну и, когда та пришла, спросила:

— А что, мой муж уже позавтракал?

— Нет, моя госпожа, — ответила Анна в каком-то странном замешательстве.

— Почему нет? — спросила Феодора, почувствовав неладное в смущении всегда уверенной в себе Анны.

— Что вы спрашиваете, моя госпожа? — Служанка еще больше смутилась.

— Где мой муж Александр? — повторила Феодора замирающим голосом. Анна опустила глаза.

— Ну же, отвечай!

— Он уехал, принцесса. Вернее, уплыл на корабле. Разве он не говорил вам о своем намерении уехать? Я забыла, как называется тот город… чтобы заключить там торговый договор.

— Господи, спаси и помилуй! — воскликнула Феодора. Однако первое чувство неожиданности и обиды прошло, и ее захлестнул гнев.

— Как он мог! — вскричала она. — Мы же с ним так ни о чем и не договорились. Я же не дала согласия стать регентшей! Он же должен был уехать только завтра?

— Я ничего не знаю, госпожа. Он приказал не будить вас, я не смела ослушаться его повеления, — пролепетала ничего не понимающая Анна.

— Ну что ж, значит, он обманул меня, — сказала Феодора уже спокойнее, хотя в голосе ее еще слышался гнев. — Остается только смириться с этим.

— Принцесса, он оставил вам письмо.

Адора выхватила письмо из рук Анны, распечатала его и пробежала глазами.

Александр писал: +++

«Любовь моя, прости, но если бы у нас еще раз случилась подобная ночь, то я бы уже никогда и никуда не смог уехать от тебя. Тогда бы рухнули все мои планы по возрождению величия Месимбрии. Я думаю, ты понимаешь, что если бы я отказался от них, то перестал бы уважать самого себя. Очень надеюсь, что ты не станешь сильно обижаться на меня. Я рассчитываю вернуться месяца через два. Поверь, каждая минута без тебя для меня мучение и стоит целого дня, но в то же время помни — каждая прошедшая минута приближает нашу встречу. Еще раз прошу тебя простить меня за то, что обманул тебя. Только чувство долга перед родной страной заставило меня сделать это. Желаю тебе в мое отсутствие быть мудрой и почитаемой правительницей.

Я люблю тебя, Адора! Не забывай меня.

Твой Александр». +++

Письмо выпало из ее рук. Она заплакала. Гнев уже прошел окончательно, и ей просто стало горько от того, что придется прожить столько времени вдали от самого близкого человека. Несмотря на слезы, Феодора улыбнулась. В том сумбурном письме, — вероятно, он писал его в спешке, — каждая строчка дышала великой, искренней любовью.

Она подняла глаза и увидела сквозь слезы изумленное лицо Анны. Той, видимо, казалось, что ее госпожа сходит с ума от горя.

Феодора грустно улыбнулась.

— Не бойся, я в здравом уме, Анна. И не стой столбом, а лучше принеси мне мой платок.

Анна побежала исполнять приказание, а Феодора сказала себе:

— Он всегда брал у меня реванш, когда проигрывал в шахматы. Сегодня ночью мне показалось, что он уже полностью и во всем подчинился мне, но я ошиблась. Пожалуй, я сейчас еще могу взять корабль, чтобы попытаться догнать его, но стоит ли это делать? Думаю, нет. Значит, надо его просто ждать, — печально заключила она и опять расплакалась.