Любовные хроники: Флинт Маккензи - Ли Эйна

— Правда, забавно? — проговорила Хани. — Сами себе целая армия.

Гарнет вздрогнула и круто обернулась:

— Как вы узнали, о чем я подумала?

— Потому что то же самое пришло мне в голову, когда я увидела их вместе впервые. Меня всегда интересовало, как выглядел их отец. Знаете, он погиб в Аламо.

— Да, Флинт мне говорил. — Гарнет снова взглянула на братьев, которые подошли к могильной ограде, за которой возвышалось несколько крестов. — Наверное, их мать была необыкновенной женщиной. Флинт просто боготворит память о ней.

— Так же как и все они. Значит, он рассказывал вам и о ней? Удивительно… Из троих братьев Флинт самый замкнутый. Тогда, наверное, вы знаете и о Саре Маккензи, и о том, что Джошуа не мой сын?

Гарнет кивнула.

— Но он добавлял, что, глядя на вас, ни за что об этом не догадаешься.

— Правда? Он так и говорил? Мне кажется, я полюбила Джошуа сразу, как только увидела. — Хани поспешно смахнула подолом передника навернувшиеся на глаза слезы. — Боже мой, что вы обо мне подумаете! Обычно я не такая плаксивая. — Она протиснулась к камину и помешала в кипящей на огне кастрюле. — Нужно решить, как будем спать. Вы можете разместиться в нашей комнате, Люк устроится с Флинтом и Кливом, а мы с Джошем поднимемся на чердак.

— И слышать не хочу! — запротестовала Гарнет. — Ни за что не соглашусь выгнать вас с Люком из собственной спальни. Я прекрасно высплюсь здесь или в сарае.

— В сарае! Боже, вы не знаете Люка Маккензи! Он никогда не позволит женщине спать в сарае одной.

Гарнет подумала, что лучшего момента не представится, чтобы сказать о том, о чем вскоре они догадаются сами. Она набрала побольше воздуха в легкие и посмотрела Хани прямо в глаза.

— Я там не буду одна. Ко мне придет Флинт.

Прошло несколько томительных мгновений, пока слова гостьи дошли до сознания Хани, и ее глаза удивленно распахнулись.

— Ни за что не поверю! Флинт Маккензи влюбился!

— Только не спрашивайте его самого. Он в жизни не признается в этом, мне кажется, даже себе самому.

— А вы его любите? — серьезно спросила Хани.

— Не была бы с ним, если бы не любила, — с такой же торжественностью ответила Гарнет.

Хани схватила ее за руки, сжала ладони в своих.

— Понимаю. — И в этот миг женщины почувствовали, как между ними установилась невидимая связь. Но в следующее мгновение Хани отстранилась. — Нужно что-то приготовить на ужин — все наверняка голодны.

— Чем я могу помочь? — тут же поинтересовалась Гарнет.

— Ну, нарежьте пару батонов хлеба. Нож найдете в правом ящике стола.

Они работали бок о бок, и Хани то и дело искоса поглядывала на гостью.

— Откуда вы, Гарнет?

Та вкратце рассказала о своей жизни, не забыв и о том дне, когда познакомилась с Флинтом.

— Хорошо, что вы поехали за ним, а то бы неминуемо погибли, — сочувственно охнула Хани.

— Я только увидела его и сразу поняла — это моя судьба.

Во дворе Флинт Маккензи подбрасывал на плечах Джоша. Но вот мужчины направились к дому.

— Возвращаются. — Гарнет повернулась с улыбкой к Хани.

— А у нас через секунду все будет готово. Нужны только четыре стула.

— Я могу сесть перед камином, — предложила гостья.

— И я тоже. А мужчины пусть устраиваются вместе и вдоволь наговорятся, вспоминая былые времена. — Хани склонила голову к Гарнет и тихонько шепнула: — Честно говоря, все их истории я давно уже слышала. — И обе женщины прыснули, как разозорничавшиеся школьницы.

Мужчины гурьбой вошли в дом и остановились посреди комнаты. Они только что умылись, и зачесанные назад волосы влажно блестели.

— Только посмотрите, как они красивы! — всплеснула руками Хани и поспешила навстречу. — Особенно этот! — Она подхватила на руки Джошуа, и мальчик довольно хихикнул, когда лицо женщины, заменившей ему мать, ласково ткнулось в его шею. Хани стремительно опустила ребенка на стул и повернулась к мужчинам: — Ужин готов. Прошу к столу! Мы с Гарнет устроимся у камина. — И строго предупредила Джоша: — Вот что, молодой человек, когда я вернусь, чтобы тарелка была пуста! Но это вовсе не значит, что из нее можно кормить Амиго.

— Все доем, мама, — пообещал мальчик, и взрослые весело рассмеялись, когда он с детской непосредственностью добавил: — Даже если будет невкусно.

Хани и Гарнет взяли тарелки и устроились у камина, и когда через некоторое время Клив поднял на них глаза, раскрасневшиеся и оживленные женщины, склонившись друг к другу, весело щебетали.