Похищенная невеста - Линдсей Джоанна

– Да, но не слишком долго. Выведите его. Дик, и отправьте в загон. Я хотела бы посмотреть, как он скачет.

– Уж это он может, мисс. Дэкс по-прежнему резвый и может гарцевать и показывать разные штучки.

Попрощавшись с Дэксом, Кристина направилась через лес к маленькому пруду, где она и Томми часто купались, - мирное безлюдное местечко, затененное огромными старыми дубами, ветви которых простирались едва не до середины пруда.

Кристина уселась под деревом, опершись спиной о ствол, и припомнила такое же озерцо в горах. Теперь Филип скорее всего водит туда Нуру.

Домой она вернулась поздно. Солнце уже зашло, и лиловое небо постепенно темнело. Кристина ступила в ярко освещенную прихожую. Воздух заметно похолодал, и она, энергично растирая руки, направилась в гостиную.

В комнате был темно. Только мягкий свет, проникавший из коридора, позволял не споткнуться на пути к камину. Взяв с каминной доски длинную спичку, Кристина растопила дрова и отступила, когда огонь постепенно набрал силу. Немного согревшись, Кристина начала зажигать многочисленные лампы, но не успела сделать и двух шагов, как увидела в тени у открытого окна мужской силуэт и охнула от страха, когда незнакомец направился к ней. Но страх тут же сменился яростью, как только девушка узнала незваного гостя.

– Ты до смерти перепугал меня, Томми Хантингтон! Какого дьявола ты делаешь здесь в темноте? - рассерженно осведомилась она.

– Ждал тебя. Я не нарочно, - смиренно ответил Томми, как всегда отступая перед гневом Кристины.

– Но почему ты не окликнул меня, когда я вошла?

– Хотел рассмотреть тебя без помех.

– Зачем это, спрашивается?

– Даже в таком состоянии…, ты по-прежнему самая красивая девушка в Англии.

– О Томми, спасибо! Но знаешь, я не люблю, когда за мной подсматривают. И я не ожидала снова увидеть тебя сегодня. Что-то случилось? Если нет, извини, я устала и хотела бы поужинать и лечь пораньше.

– В таком случае зачем зажигать здесь камин?

– Ты иногда бываешь слишком назойливым! Я хочу здесь поужинать. Мне не нравится сидеть одной в огромной холодной столовой!

В эту минуту в комнате появилась горничная и нерешительно остановилась, увидев Кристину.

– Я как раз собиралась зажечь лампы, мисс.

– Конечно, Молли. И попроси миссис Райен приготовить мне ужин, пожалуйста.

– Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? - спросил Томми.

Кристина удивленно подняла брови. Может, он все-таки решил остаться ее другом?

– Молли, поставь прибор и для мастера Томми. Накрой стол здесь. И передай Джонси, что я вернулась, пусть не беспокоится.

После ухода горничной Кристина села на диван, а Джонни устроился рядом.

– Кристина, мне нужно кое-что сказать тебе, и прошу, выслушай меня, прежде чем ответить.

Приглядевшись, Кристина нашла, что Томми очень повзрослел за последний год - он стал выше, его лицо потеряло юношескую беспечность. Он даже отрастил усы и говорил низким баритоном.

– Хорошо, Томми, говори. Слушаю тебя.

– Я целый день пытался прийти в себя от потрясения. Никогда не думал, что ты полюбишь другого. Но…, но я понял, что по-прежнему тебя люблю. Не важно, что ты носишь чужого ребенка. Я все равно хочу жениться на тебе, я приму твоего ребенка и выращу его как своего. Ты вскоре забудешь того…, другого и полюбишь меня, я это точно знаю! Я не прошу тебя дать мне ответ немедленно. Подумай над моими словами. - Помедлив, Томми взял ее за руку. - Я сделаю тебя счастливой, Кристина. Ты никогда не пожалеешь, что стала моей женой.

– Жаль, что ты по-прежнему питаешь ко мне те же чувства, - покачала головой Кристина. - Я надеялась, что мы с тобой сможем остаться друзьями. Но выйти за тебя замуж я не могу, Томми. И я никогда не передумаю - слишком велика любовь, которую я питаю к отцу моего ребенка. Хотя мы больше не увидимся, я не в силах его забыть.

– Черт побери, Кристина, нельзя жить одними воспоминаниями! Он далеко, а я рядом! Неужели ты не можешь найти в сердце место для другой любви?

– Но не для такой.

– А твой ребенок? Я дам ему имя. Ему не придется носить клеймо незаконнорожденного.

– Сплетни о моем положении, должно быть, уже успели разлететься по всему Холстеду. Мое дитя все равно назовут ублюдком, даже если я стану твоей женой. Только его настоящий отец может исправить содеянное.

– Но, Крисси, ребенку все же нужен отец. Я бы любил его только за то, что он твой. Подумай о малыше.

Кристина молча подошла к камину. Боже, как тяжело причинять боль Томми!

– Томми, я уже сказала…

– Нет, Кристина, не надо.

Подбежав к Кристине, Томми сжал ее плечи.

– Ради Бога, обдумай все хорошенько! Ты - все, о чем я мечтал, чего желал когда-либо. И ты не можешь так легко уничтожить мои надежды. Я люблю тебя, Крисси, и ничего не могу с собой поделать.

Резко повернувшись, Томми вышел, прежде чем Кристина успела сообразить, что ему ответить. Несколько минут спустя появилась Молли с двумя приборами, но была вынуждена отнести один обратно.

Кристина поела за белым с позолотой столом с мраморной столешницей, уныло разглядывая три пустых кресла и чувствуя себя несчастной, толстой и одинокой. Черт побери, почему Томми ухитрился пробудить в ней такое сильное чувство вины? Она не хотела выходить за него, потому что после Филипа не могла вынести мысли о жизни с другим мужчиной. Почему Томми продолжает говорить о любви? Она не собирается выходить замуж ни за него, ни за кого-либо другого.

С трудом поднявшись, Кристина вышла из гостиной и поднялась наверх. Она думала, что сможет спокойно родить малыша дома, в Англии, но, кажется, она могла с таким же успехом остаться в Каире?

Время текло медленно, и Кристина старалась занять его переделкой смежной комнаты в детскую. Она выбрала мебель и решила, что обивка и шторы будут голубыми с золотистым рисунком, а на пол велела постелить такой же голубой ковер.

И вот детская была готова. Все маленькие одежки, сшитые Кристиной, аккуратно сложенные, дожидались своего часа. А сама Кристина томилась от безделья. Она не могла ездить верхом, не могла помогать по дому - оставалось лишь читать и ходить на прогулки, с трудом передвигаясь на распухших ногах. Неужели она никогда не станет вновь легкой и стройной?

Кристина даже повернула огромное зеркало к стене, не в силах вынести вида собственной раздавшейся фигуры. К тому же Томми делал ее жизнь невыносимой. Он приезжал каждый день, и каждый день разыгрывалась все та же сцена. Он попросту не желал сдаваться. Кристина снова и снова объясняла, что не желает выходить за него замуж, но Томми ничего не желал слушать. У него всегда имелась наготове новая причина, почему она должна согласиться, а когда она начинала возражать, он попросту затыкал уши. Кристина до смерти устала от него.