Похищенная невеста - Линдсей Джоанна

– Что сказал Уиллис? - мрачно спросил он.

– Она просто не желает открыть глаза! Черт бы все это побрал! Вынуждает себя умереть, совсем как наша мать.

Уже поздно ночью, после того, как Джон провел весь день с Кристиной, тихо объясняя, что Филип Джуниор жив, она наконец открыла глаза. Взглянув на измученного брата, сидевшего у ее постели, Кристина сначала не поняла, почему он здесь. Но потом вспомнила, что случилось. Малыш?!

– О Боже, нет! - истерически вскрикнула она.

– Все хорошо, Крисси, Филип Джуниор здоров. Жив и здоров, клянусь! - поспешно заверил Джон.

– Не…, не лги мне, Джон, - всхлипывала Кристина.

– Клянусь, Крисси, волоска с его головы не упало! Спит в соседней комнате!

Но Кристина никак не могла успокоиться.

– Я слышала выстрел! Слышала!

– Это Томми уронил пистолет на пол! Никто не был ранен, тем более Филип Джуниор!

Кристина откинула одеяло и хотела вскочить, но слепящая боль прострелила ее голову, и она снова упала на подушку.

– Я должна видеть сама!

– Хорошо, Крисси, если не веришь мне. Только садись помедленнее. Ты трое суток не вставала с постели.

В конце концов Джону пришлось перенести сестру в детскую. Осторожно опустив ее на пол около колыбельки, Джон поддерживал Кристину, чтобы та не упала.

Кристина молча смотрела на спящего сына. Спустя несколько долгих мгновений она поднесла ладонь к маленькому личику, ощущая теплое дыхание…, погладила пухлую щечку. Малыш шевельнулся и повернул голову.

– Жив… - счастливо пробормотала она. Джон подхватил сестру и отнес обратно в спальню. Кристина снова начала рыдать, но уже от радости.

– Сейчас я прикажу принести тебе ужин, Крисси. Потом ты сможешь отдохнуть.

– Но ты сказал, что я проспала трое суток. Сколько же мне отдыхать?! Пожалуйста, расскажи, что случилось, Джон.

– Один из слуг Хантингтонов отыскал меня в конюшне. Его послал лорд Хантингтон предупредить, что Томми вооружен и собирается нагрянуть к нам. Я услышал первый выстрел, прежде чем добрался до дома, и нашел Томми в холле. Пистолет случайно разрядился, ты закричала, и я подумал, что Томми успел убить Филипа. Но, поднявшись наверх, увидел, что ты ранена… Господи, Крисси, мне показалось, что ты мертва. Не потеряй ты сознание, ты бы знала, что Филип Джуниор жив. Первый выстрел не потревожил его, но от второго он проснулся и орал во все горло. Даже Джонси не могла его успокоить.

– А Филип? Не ранен?

– Нет, конечно. Вы оба были бы невредимы, если бы ты не бросилась под пулю. Я знаю, почему ты это сделала, Крисси, но не мое дело открывать Филипу глаза. Благодарение Богу, рана оказалась неопасной!

– Где сейчас Филип?

– Думаю, внизу, продолжает накачиваться виски, как делал последние три ночи.

– А Томми? С ним все в порядке?

– Он, кажется, потрясен больше, чем все мы. Он был твердо уверен, что убил тебя. Плакал, как ребенок, когда я сказал ему, что ты всего лишь потеряла сознание. Только боюсь, что он арестован. За то, что стрелял в тебя.

– Но я здорова, и ничего не случилось. Джон, попробуй добиться, чтобы его выпустили из тюрьмы.

Томми потерял рассудок, потому что я разорвала помолвку. Постарайся сегодня же освободить его.

– Посмотрю, что можно сделать, но сначала принесу тебе поесть.

– Мисс Крисси! Проснись, дорогая! Кое-кто хочет видеть мамочку!

С трудом повернувшись, Кристина увидела Джон-си с Филипом Джуниором на руках и улыбнулась, поскольку малыш ерзал и был явно голоден. Расстегнув сорочку, она поднесла сына к груди, Джонси, чем-то взволнованная, хлопотливо прибирала комнату.

– Что это с тобой? - удивилась Кристина.

– Мало того, что ты меня насмерть перепугала, подумать только, три дня пролежать без сознания! А тут еще твой братец посмел спросить, сможешь ли ты поговорить с мастером Томми! Если бы меня спросили, ни за что бы не позволила… Но кто теперь со мной советуется?!

– О, перестань ворчать, Джонси. Я увижусь с Томми, как только покормлю Филипа Джуниора.

– Может, ты еще не совсем здорова? - с надеждой в голосе спросила Джонси.

– Ничего со мной не случилось! А теперь спустись и передай Томми, чтобы подождал.

Немного погодя Томми постучал - как раз тогда, когда Кристина наклонилась, чтобы положить малыша в колыбельку. Открыв дверь, она заметила, что на Томми дорожный костюм, и пригласила его в комнату.

– Крисси, я…

– Не нужно, Томми. Не стоит говорить на эту тему.

– Но я хочу, - настойчиво сказал он, беря Кристину за руку. - Мне очень жаль, Крисси. Поверь мне! Я ни за что не причинил бы тебе зла!

– Знаю, Томми. Знаю.

– Только теперь я понял, как ты любишь Филипа Кэкстона. Мне следовало бы сообразить это раньше, но я был слишком поглощен собственными чувствами. Когда Кэкстон приехал сюда, я видел в нем лишь соперника. Но теперь я вижу, что ты никогда не была моей…, и всегда принадлежала ему. Передай ему, что я сожалею о случившемся. Он все еще спит, иначе я бы сам попытался поговорить с ним.

– Можешь сказать ему позже.

– Нет, меня здесь не будет. Уезжаю сейчас.

– Но куда?

– Решил вступить в армию по примеру Джона, - смущенно пробормотал Томми.

– Но твое поместье? Земли? Отец нуждается в тебе! - охнула Кристина, хотя видела, что Томми уже все решил.

– Мой отец еще не стар. Мне здесь нечего делать. Я, как и ты, Кристина, всю жизнь прожил на одном месте. Пора и мне повидать мир.

Он дружески поцеловал ее в щеку.

– Мне никогда не найти такую, как ты, Кристина, но, может быть, я все же встречу кого-нибудь.

– Надеюсь, Томми. Правда, надеюсь. И всей душой желаю тебе счастья.

После ухода Томми Кристина долго стояла, глядя на закрывшуюся дверь и ощущая невыносимую тоску и одиночество, словно потеряла маленький кусочек сердца. Томми, с которым она только что говорила, был прежним, тем, кого она любила как брата, и Кристине будет очень не хватать его.

Филип проснулся с дикой головной болью. Солнечные лучи, струившиеся сквозь раскрытое окно, лишь ухудшали дело. Заметив к тому же, что он полностью одет, если не считать одной туфли, Филип тихо застонал.

Прошлой ночью Джон сказал, что Кристина наконец пришла в себя. Или ему все приснилось? Ну что ж, это можно легко выяснить.

Филип встал, поморщился от острой боли в висках и поклялся, что больше не прикоснется к спиртному. Плеснув в лицо холодной водой, он выпрямился, держась за комод, пока боль не унялась.

Некоторое время спустя он даже сумел разжечь огонь в камине, сбрить щетину и переодеться. Почувствовав себя почти человеком, Филип решил, что сейчас самое время навестить Кристину.

Поскольку их комнаты находились рядом, Филип сумел войти незамеченным и застал Кристину в постели. По странному совпадению поверх белой кружевной сорочки на ней был черный бархатный арабский бурнус. Длинные, разметавшиеся по подушке волосы золотым ореолом обрамляли лицо.