Наследство Уиндемов - Коултер Кэтрин

Получив письмо от мистера Уикса, мать вызвала его, хотя наш Джеймс и был против. Он считал, что ему больше подходит роль старшего в семье после смерти отца, и хотел сам заботиться о нас. Он не разговаривает с Тревором уже целую неделю, но тот почти не обращает на это внимания, ему нет никакого дела до Джеймса. У него такой характер: находясь с нами, он постоянно витает где-то. Надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Да, — ответила Дукесса, — я понимаю.

"Боже, — подумала она, — ведь я совершенно ничего не знаю о всех них: что им нравится, на что они надеются, какие у них секреты”.

— К тому времени, когда мне будет восемнадцать, — сказала Антония с самоуверенностью девочки, считающей себя завидной богатой невестой, способной распоряжаться другими всю свою жизнь, — Тревор сможет забыть о своих несчастьях. Он женится на мне, и я не умру, ожидая ребенка, потому что очень крепкая, сильная и отлично езжу верхом. Тетушка Гвент говорит, что я вынослива, как горностай.

Фанни окончательно расправилась со своим яблоком и , швырнула огрызок в пруд. Несколько диких уток испуганно вспорхнули в воздух.

— Возможно, я возьму себе Джеймса, — сказала Фанни. — Пусть он немного подрастет. Мальчишек можно сравнить с желторотыми птенцами или вином, которое нуждается в выдержке. Кажется, так папа всегда говорил о Чарли и Марке? Да, он говорил, что они пока лишь уксус, который еще должен стать марочным вином.

Урсула рассмеялась, но Антония выглядела несколько подавленной.

Дукессе стало неловко от слов Фанни.

— Очень хорошо, что ты вспоминаешь о своих умерших братьях с радостью и улыбкой. Я тоже очень хорошо помню то время, когда они были подростками, — сказала она, чтобы смягчить ситуацию.

— Мои кузены умерли, поэтому Марку и удалось стать графом… — сказала Урсула.

— Марк такой же твой кузен, как и они, — заметила ей Дукесса. — Ваши отцы были братьями. Ты должна уважать его, Урсула, потому что он теперь глава рода Уиндемов.

— Да, мэм, я понимаю.

— У тебя есть шанс выказать свое уважение прямо сейчас, Урсула.

Дукесса замерла. Потом, очень медленно повернувшись, она увидела Марка, стоявшего за толстым стволом с другой стороны дуба. Интересно, как долго он мог находиться там, слушая их глупые разговоры… Она молча уставилась на него.

— Охотно, милорд, — ответила Урсула.

— Ты можешь называть меня просто Марком, ведь я твой кузен.

— Да, Марк.

— И никакого горячего приветствия собственному мужу? — Марк подошел к Дукессе, почти лениво взял ее руку и поднес к губам.

Глава 12

Марк нахмурился при звуках сочного баритона Спирса, распевавшего на всю спальню куплеты про русского царя, принца и княгиню Екатерину.

— Милорд, вы уже виделись с Дукессой?

— Да, всего на какой-то миг. Она была в саду с юными леди.

— С ней все в порядке?

— А что с ней могло случиться, Спирс? Постой, ты что же, хочешь, чтобы я следил за ней так же, как ты за мной?

— Ну что вы, милорд! Просто когда я видел ее в последний раз, она показалась мне не очень счастливой. Ваш тон с ней часто бывает недопустимым, нужно соблюдать хотя бы внешние приличия!

— Она не заслуживает никаких приличий, допустимого тона и тому подобного, понимаешь ты это, предательский болван?

— Я очень ценю сдержанность и безупречные манеры вашего сиятельства, — ответил Спирс, бережно раскладывая в одежном ящике галстуки-бабочки с блестящей металлической нитью.

— Ты издеваешься надо мной, Спирс? Спирс выпрямился.

— Я? Издеваюсь над вами, милорд? Это чертовски обидная мысль! Как только она могла прийти вам в голову? Марк усмехнулся.

— Мне удалось застать ее врасплох. Не видя меня, она поучала Урсулу, как следует уважать мое сиятельство, главу рода Уиндемов.

— Что же тут удивительного, сэр, ведь так оно и есть. Что еще она могла сказать о вашем сиятельстве?

— Да, но зачем она говорила это? Перестав на время чистить щеткой платья Марка, Спирс сказал:

— Не понимаю, почему бы ей и не говорить этого, милорд.

— Заткнись, Спирс, ты ведь не викарий. Лучше бы вы с Баджи не совали свои противные нахальные носы в мои дела! Мне следовало бы упрятать тебя в исправительное заведение.

— Ах, оставьте, милорд! Скажите лучше, как вы поговорили с Дукессой?

— Прекрасно. Я не сказал почти ничего, а она, представив меня юным леди, снова превратилась в камень. Все как обычно. Хватит уже о ней. Я собираюсь проехаться верхом. Мне сказали, что этот проклятый неженка Тревор уже оседлал одну из моих лошадей и отправился осматривать Чейз. Захотелось, полюбоваться тем, что ему никогда не будет принадлежать.