Красавица и герцог - Куин Джулия

Джеку уже много лет не приходилось бывать в обществе, но даже у него не вызывало сомнений, что подобная тема едва ли подходит для утренней беседы за завтраком.

Пусть он не нажимал на курок, пусть не заставлял Артура покупать патент на офицерский чин и идти вслед за ним в армию, пусть — и это было мучительнее всего — тетя никогда даже не помыслила бы обвинить его в смерти сына, однако он хорошо знал своего кузена, а Артур знал его. Знал как никто другой.

Артур знал все его сильные и слабые стороны, и когда Джек решил наконец покончить с безнадежной университетской эпопеей и попробовать себя на военном поприще, Артур не пожелал отпустить его одного.

И оба брата знали почему.

— Не слишком ли безрассудно пускаться в путь завтра? — заговорила Грейс. — Вам нужно подготовиться к отъезду, сделать необходимые распоряжения, все продумать и…

— Ба! — Герцогиня пренебрежительно отмахнулась. — Секретарь Уиндема все устроит. За это ему и платят. Если мы не выедем завтра, отправимся послезавтра.

— Вы желаете, чтобы я вас сопровождала? — тихо спросила Грейс.

Джек собирался было вмешаться и заявить, что иначе и быть не может, что без мисс Эверсли он сам, черт возьми, не сделает ни шагу, но герцогиня его опередила. Она смерила девушку высокомерным взглядом и заявила:

— Разумеется. Вы же не думаете, что я пущусь в подобное путешествие без компаньонки? Горничных я взять не могу, пойдут слухи, ну вы понимаете. Однако кто-то же должен помогать мне одеваться.

— Вы знаете, я не слишком ловко управляюсь с волосами, — заметила Грейс.

И тут Джек, к собственному ужасу, засмеялся. Это был короткий гаденький смешок, в котором слышалась легкая нервозность. Обе дамы тотчас прекратили разговор и, оторвавшись от тарелок, повернулись к Джеку.

«Да, превосходно, ничего не скажешь. И как прикажете объясняться? О, не обращайте внимания, меня рассмешила абсурдность всего происходящего. У вас трудности с волосами, а у меня с убитым кузеном».

— Вас забавляет моя прическа? — ледяным тоном осведомилась герцогиня.

И Джек, которому абсолютно нечего было терять, насмешливо пожал плечами:

— Немного.

Старуха возмущенно фыркнула, а Грейс изумленно округлила глаза.

— Меня всегда забавляли женские прически, — пояснил Джек. — Столько трудов, чтобы уложить волосы, в то время как любому мужчине хотелось бы видеть их распущенными.

Казалось, обе дамы немного смягчились. Возможно, замечание Джека прозвучало несколько фривольно, но благодаря ему оскорбление уже не казалось личным выпадом. Герцогиня метнула раздраженный взгляд в сторону внука, а затем снова повернулась к Грейс, возобновив прерванную беседу:

— Вы можете провести утро с Марией. Она покажет вам, что делать с волосами. Уверена, здесь нет ничего сложного. Приведите с кухни одну из судомоек и попрактикуйтесь на ней, — распорядилась старуха. — Не сомневаюсь, она будет только рада.

Похоже, новое поручение не особенно обрадовало Грейс, и все же она покорно кивнула и промямлила:

— Конечно.

— И проследите, чтобы на кухне все шло своим чередом, — предупредила герцогиня, прикончив последнюю дольку печеного яблока. — Изящная прическа — достаточное вознаграждение.

— За что? — не выдержал Джек.

Герцогиня повернулась к нему, сердито поджав губы. Ее длинный нос заострился, точно клюв хищной птицы.

— Вознаграждение за что? — упрямо повторил Джек, не желая отступать.

Старуха задержала на нем колючий взгляд и решила оставить его дерзкую реплику без внимания. Она повернулась к Грейс:

— Можете начинать собирать мои вещи, как только закончите с Марией. А после позаботьтесь оповестить прислугу о нашем отъезде, надо придумать подходящее объяснение. — Она небрежно махнула рукой. — Охотничий домик в Шотландии будет в самый раз. Думаю, в районе границы. Никто не поверит, если вы скажете, что я собралась в горную Шотландию. — Мисс Эверсли молча кивнула. — Но в то же время в стороне от проторенных дорог, — с явным самодовольством добавила герцогиня. — Мне совсем ни к чему, чтобы кто-то из друзей захотел бы меня проведать.

— У вас много друзей? — поинтересовался Джек таким вежливым тоном, что заметить в нем издевку было почти невозможно (герцогине предстояло весь день ломать себе голову, прозвучало ли в этих словах оскорбление).

— Ее светлость пользуется всеобщей любовью, — поспешно проговорила Грейс, как и подобало преданной компаньонке.