Красавица и герцог - Куин Джулия

— Вы можете отнять у меня жизнь, — прорычал Томас, лишенный маневренности, поскольку леди Амелия повисла у него на руке, — можете украсть у меня имя, но, Бог свидетель, вам не удастся лишить имени эту женщину.

— У нее уже есть имя, — хмуро возразил Джек. — Уиллоби. И, слава Богу, она дочь графа. Эта леди легко найдет себе кого-нибудь другого.

— Если вы герцог Уиндем, — выкрикнул Томас, кипя от бешенства, — вам следует уважать свои обязательства!

— Если я герцог Уиндем, не вам указывать мне, что делать.

— Амелия, — с ледяным спокойствием проговорил Томас, — отпустите мою руку.

Но леди Уиллоби тянула его назад:

— Не думаю, что это хорошая мысль.

Лорд Кроуленд воспользовался минутой, чтобы вмешаться.

— Э-э… джентльмены, — заговорил он, вклиниваясь между двумя мужчинами, — нам пока не о чем спорить. Не будем забегать вперед. Давайте сначала дождемся…

И тут Джек нашел спасительную лазейку.

— В любом случае я не буду седьмым герцогом, — заявил он.

— Прошу прощения? — вскинулся Кроуленд, словно Джек был надоедливым насекомым, а не мужчиной, которого граф так отчаянно пытался заполучить в зятья.

— Судите сами. — Джек нахмурился, пытаясь мысленно собрать воедино все разрозненные обрывки фамильной истории, которые успел узнать за последние несколько дней. — Разве я не прав? — Он повернулся к Томасу: — Ваш отец был шестым герцогом. Полагаю, это не в счет, если я должен был наследовать титул.

— О чем это вы тут толкуете, черт побери? — потребовал ответа Кроуленд.

Но Джек заметил, что Томас отлично его понял.

— Ваш отец умер прежде своего отца, — подтвердил Уиндем, — и если ваши родители состояли в браке, вы должны были унаследовать титул после смерти пятого герцога, своего деда, исключив из линии наследования моего отца и меня.

— Что делает меня номером шестым, — заключил Джек.

— Верно.

— Значит, я вовсе не обязан соблюдать договор. Ни один английский суд не сможет обязать меня жениться. Сомневаюсь, что мне пришлось бы выполнять обязательства, даже будь я седьмым герцогом.

— Вам следовало бы обратиться не к мирскому суду, а к суду собственной совести, — гневно возразил Томас.

— Я не просил делать из меня герцога, — угрюмо буркнул Джек.

— Я тоже, — тихо отозвался Томас.

Джек не ответил. Невысказанные слова душили его, но голос отказывался повиноваться и голова, казалось, вот-вот лопнет от беспорядочных мыслей. Ему вдруг стало жарко, галстук впился в шею. Еще недавно он был хозяином собственной жизни, а теперь жизнь подхватила его и понесла, кипя и бурля, словно вышедший из берегов поток.

Джек знал наверняка только одно: он должен найти выход.

Он поискал глазами Грейс. Та стояла возле леди Амелии, держа ее за руку.

Нет, он не в силах отказаться от нее. Это невозможно. Впервые в жизни Джек встретил ту, что сумела заполнить пустоту в его душе.

Кто знает, какая судьба его ждет? Участь его решится в Ирландии. Но кем бы он ни был — герцогом, разбойником, солдатом или бродягой, — Грейс всегда будет рядом с ним.

Потому что он ее любит.

Любит.

Пусть он не стоит даже мизинца этой женщины, но он ее любит. Пусть его назовут себялюбивым мерзавцем, но он женится на ней. Найдет способ. Не важно, в бедности или в богатстве.

А может, он действительно помолвлен с Амелией? Джек озабоченно сдвинул брови. Нелегко разобраться в крючкотворстве законников, нужно держать в руках брачный договор, да неплохо еще, чтобы кто-то перевел на нормальный язык все эти чертовы премудрости.

И все равно он женится на Грейс. Женится, чего бы это ему ни стоило.

Но прежде придется отправиться в Ирландию.

Узнать, кто он на самом деле, и главное — искупить свою вину. Без этого ему не будет счастья.

А получить прощение возможно лишь в Ирландии.

Глава 17

Пять дней спустя, на море

Джек уже не в первый раз пересекал Ирландское море. Даже не во второй и не в третий. Но его по-прежнему не отпускало тягостное чувство. Всматриваясь в темные бушующие волны, он думал об отце и не мог избавиться от навязчивого видения, как тот погружается в пучину, все ниже и ниже, к самому дну, навстречу собственной смерти. Джек тяжело вздохнул. Едва ли когда-нибудь эта картина перестанет его преследовать.

Еще до встречи с Кавендишами, когда отец был для него всего лишь бесплотной тенью, почти фантазией, Джек не любил путешествие из Ливерпуля в Дублин.