Когда придет весна - Гарвуд Джулия

Он осторожно засунул компас в карман жилета, потом обратил внимание на кувшин и решил сполоснуть лицо. Взгляд его замер на куске пирога рядом с кувшином. Почему же они ели праздничный пирог в камере? Ответа он не знал.

Коул встал, разминая застывшие мускулы. Он стал снимать жилет, как вдруг что-то острое кольнуло его. Коул навзничь повалился на кровать, уставившись на свое левое плечо. Неужели?

Это, должно быть, шутка. Дурацкая шутка. Однако в памяти всплыли слова шерифа Нортона. Назначение пришло… Да, именно это он сказал… Значит, они праздновали… Коул вспомнил: это он — человек, которого они чествовали!

— Сукин сын! — заорал он, глядя на серебряную звезду на жилете.

Итак, теперь он федеральный уполномоченный. Маршал Коул Клейборн.

Глава 3

Когда шериф Нортон вернулся в тюрьму, Коул клокотал от злости. К счастью, Нортон забрал у Райана ключи и пришел к Коулу вместе с женой Джози, поэтому парень старался сдерживаться.

Джози держала поднос, накрытый бело-голубой клетчатой салфеткой, и, как только шериф распахнул дверь, внесла обед в камеру.

Нортон представил их друг другу.

— Официально вы еще незнакомы. Ты просто пылал огнем, когда Джози ухаживала за тобой. Это маршал Коул Клейборн, дорогая. Он, правда, еще не знает, что будет помогать Райану выслеживать банду убийц, которая терроризирует всю округу. Коул… Если не возражаешь, я буду называть тебя по имени.

— Нет, сэр, не возражаю.

Шериф засиял от удовольствия:

— Очень великодушно с твоей стороны, если учесть, сколько неприятностей я тебе доставил, дав хорошего тумака. Короче говоря, эта мило краснеющая дама рядом со мной — моя жена Джози. Она ухаживала за тобой во время болезни. Ты хоть помнишь?

Коул встал, как только Джози вошла в камеру, и шагнул вперед.

— Разумеется, помню. Мэм, я весьма благодарен вам. Очень надеюсь, что доставил вам не слишком много хлопот.

Джози была обыкновенная женщина, с круглыми плечами, неровными зубами, но улыбка преображала не только ее лицо — она будто освещала камеру. Всем хотелось улыбнуться в ответ. Коул не стал исключением.

— Немногие люди захотели бы возиться с незнакомцем, — растроганно проговорил он.

— О, что вы! С вами не было никаких хлопот. Вы немного похудели, но мой цыпленок прибавит вам жирка. Я принесла его из дома.

— Моя Джози замечательно жарит цыплят, — вставил Нортон, кивнув в сторону корзинки, которую жена держала в руке.

— Я чувствовала, что просто обязана загладить поступок мужа. Томас не должен был с такой силой бить вас по голове, ведь вы так ослабли. Голова болит?

— Нет, мэм, не болит, — солгал Коул. Она повернулась к мужу:

— Те два противных типа все еще болтаются неподалеку. Я видела, когда шла сюда. Один сидит на корточках на северном конце улицы, другой на южном. Ты собираешься что-то предпринять, прежде чем они набросятся на мальчика? Нортон потер подбородок:

— Я думаю, Райан перекинется с ними словечком.

— Да он не из разговорчивых, — заметила Джози.

— Мэм, эти типы мои. Я с ними сам поговорю.

— Но они хотят не разговаривать. У них руки чешутся от желания прославиться, то есть пристрелить тебя. Не давай им втянуть себя в неприятную историю, — предупредил Нортон.

Джози закивала, потом снова повернулась к мужу:

— Где мне накрыть стол?

— Здесь слишком душно. Почему бы не разложить все это у меня в кабинете? — предложил Нортон.

Коул подождал, пока Джози выйдет из камеры, потом спросил шерифа:

— А где Райан?

— Скоро появится. Он уже шел сюда, но его перехватили по дороге, попросили зайти на телеграф за телеграммой. Тебе не терпится с ним пообщаться?

Коул закивал. Он сдерживался, напоминая себе, что шериф только исполнял приказ. Именно Райан приказал Нортону задержать его в городе, Райан нацепил эту звезду ему на грудь. Коул считал, что значок должен быть совсем в другом месте: на лбу у Дэниела Райана. Он невольно улыбнулся.

Джози убрала бумаги со стола мужа, разложила клетчатую скатерть и поставила две белые тарелки, выщербленные по краям и украшенные каймой с голубыми бабочками, и две такие же кофейные чашки. В центре стола в луже жира возлежал жареный цыпленок, а рядом расположилась вареная репа с волосатыми хвостиками. Застывшая подлива напоминала тесто. Маринованная свекла и подгоревшие булочки завершали непривлекательную картину.