Любовные хроники: Флинт Маккензи - Ли Эйна

Пусть думает все, что угодно. Он не привык ни перед кем отчитываться в своих поступках и поэтому выбрал тот образ жизни, которым жил. Время от времени, чтобы немного подзаработать, водил караваны, но вообще предпочитал одиночество. Он не нуждался ни в чьем обществе, и ему не нужен был никто, кроме доброго коня вроде Сэма. Он желал только одного: брести куда угодно душе, устраиваться на ночлег под звездным одеялом и, просыпаясь, славить божественное солнце. Флинт не был верующим, но, подобно индейцам, которых знал, чтил святость в красоте природы. И не испытывал потребности возводить причудливые храмы, которые видел на Востоке.

Ко всему прочему он не отличался разговорчивостью. И никогда не пытался объяснить свои чувства братьям Люку и Кливу. Лишь один человек понимал его душу — первая жена Люка Сара. Флинт вспомнил мягкую, застенчивую женщину и, в очередной раз представив, что испытала она и его мать, понял, что не успокоится до тех пор, пока не отомстит насильникам и убийцам. Пусть это займет весь остаток его жизни, но Флинт станет преследовать преступника — человека по имени Чарли Уолден.

Упавшая капля вернула его к действительности. Флинт вытащил из седельной сумки пончо и взглянул на небо: занимался серый день без единого голубого просвета и, судя по всему, с дождем до вечера.

— Ну вот, Сэм, как будто бы немного повезло. Хороший дождик смоет наши следы. — Он повернулся и посмотрел на съежившуюся в седле Гарнет. — Промокнете. Наденьте пончо.

— Я его не взяла.

— Черт! — Флинт натянул поводья и, спускаясь на землю, проворчал: — Только подумай, Сэм, даже на это не хватило ума. — Он стащил с себя пончо и подал Гарнет. — Держите это. Здесь негде укрыться. Не хватает еще возиться с больной женщиной.

— Вы чрезвычайно любезны, — запротестовала молодая женщина. — Я вам искренне благодарна. Но это совершенно не обязательно. Я привыкла ездить под дождем, так что, поверьте, здоровья мне не занимать. — И Гарнет отвела протянутую руку с пончо.

Она рванула поводья, намереваясь объехать Флинта, но в это время лошадь споткнулась на скользком камне и с жалобным ржанием заскользила к обрыву. Гарнет едва удалось выдернуть ноги из стремян и в последнее мгновение выскочить из-под падающего животного, которое грозило придавить ее своим весом. Женщина ударилась о землю с такой силой, что у нее перехватило дыхание, и, беспомощно цепляясь за камни и обдирая ладони и щеки, устремилась вслед за кобылой. Пальцы хватали мескитовые деревца, ветки кололи руки, но она не могла остановить падения. Мокрая листва скользила, но мескитовая поросль все же замедлила спуск, а запутавшаяся юбка смягчила удар о камень в нескольких футах внизу.

Потрясенная Гарнет упала на бок и, сознавая, что осталась жива, была не в состоянии пошевелиться.

Наконец до ее оцепеневшего сознания донесся звук приглушенно удара. Превозмогая боль, женщина подняла голову: в нескольких ярдах под ней на огромной гранитной глыбе билась в конвульсиях несчастная кобыла — бедное животное испытывало адские муки.

Ладони и щеки молодой женщины горели огнем. Гарнет попыталась подняться, но тут же рухнула от пронизывающей боли в лодыжке.

— Не двигайтесь! — закричал Флинт. Он схватил с седельной луки веревку, обмотал вокруг пояса одеяло и только после этого начал спуск.

Мокрая от нарастающего дождя, Гарнет остекленевшими глазами следила за его движениями. Ее тело нестерпимо ломило, и подняться она больше не пыталась.

Оказавшись рядом, Флинт пытливо посмотрел на нее и спросил:

— Ничего не сломали?

Во время падения Гарнет потеряла шляпу, и волосы ее намокли, дождевые струйки сбегали по щекам.

— Может быть, лодыжку. Не могу наступить на ногу.

— Дайте взглянуть. — Осторожные пальцы пробежали по ноге. — Вроде бы цело. Уверены, что больше нигде не болит?

Гарнет нестерпимо захотелось расплакаться, пожаловаться на все свое тело. Но вместо этого она произнесла:

— Как будто бы нет. Что с моей лошадью?

— Сейчас посмотрю. — Флинт снял с одеяла клеенку и накрыл голову и плечи молодой женщины. — Лежите смирно, пока я не вернусь.

С замиранием сердца она смотрела, как ее спутник спускался туда, где бесформенной грудой темнела ее кобыла. Лошадь приподняла голову, взглянула на Флинта и затем снова уронила ее на камень. У Гарнет похолодело внутри, когда она увидела, как ее спутник достал нож. Она едва успела отвернуться, прежде чем, избавляя животное от мук, он перерезал кобыле горло.