Золотая химера Борджиа - Бенцони Жюльетта

– Ему нужна не просто больница, а хорошо оснащенная клиника, – подчеркнул он. – У нас нет необходимого оборудования, его нужно везти в Тур. И кто на него навертел столько повязок? Он потерял очень много крови, он едва дышит! А вы его только сейчас привезли?!

– Мы привезли его сразу, как только обнаружили, доктор, – возразил Дежарден. – Прежде чем нас предупредить, его положили на Камень фей. Не знаю, что бы мы могли еще сделать.

– Ладно! Хорошо! Погружайте раненого в машину. Я звоню в Тур!

Час спустя Бертье наконец-то попал в надежные руки, и комиссар отправился обратно в Шинон на машине «Скорой помощи». Адальбер позвонил из телефонной кабины близлежащего кафе комиссару Ланглуа и известил его о последних событиях. Альдо из приемного покоя больницы позвонил Каролине Бертье. Что же до профессора, то он, забыв о том, что пригласил обоих друзей на обед, укатил обратно вместе с Дежарденом.

Каролина сразу повысила голос:

– Почему вы не позвонили мне раньше?! Я себе места не нахожу от беспокойства!

– Я позвонил вам сразу, как только мы приехали, и сказал, что вашего мужа уже нет в Шиноне, но мы его ищем. Мне не показалось, что вас успокоит известие, что Бертье обвиняют в убийстве и что он объявлен в розыск полицией. Теперь Мишель нашелся, он в плохом состоянии, но в хороших руках, обвинение отпало само собой. Сейчас его готовят к операции.

– Операции? Какой операции?

– К сожалению, не могу вам точно сказать, нам этого не сообщили. Я знаю, что у него проблемы с бедром, которые потребуют долгого пребывания в больнице. Так что, Каролина, набирайтесь мужества! Я позвоню в газету и предупрежу их, буду держать вас в курсе событий, если хотите, могу звонить каждый час, хотя…

– Нет, спасибо! Я приеду завтра утром первым поездом.

Другого и быть не могло, если знать Каролину, в девичестве Отье. Альдо на собственном опыте убедился, что она не из покладистых. А если вспомнить, как она настрадалась, то можно простить ее нелегкий характер. Она и теперь, несмотря на счастливое замужество и рождение прелестного малыша, оставалась несколько нервозной.

– А кто останется с вашим сыном? Ваши свекр со свекровью, кажется, живут в Тулузе?

К удивлению Альдо, Каролина рассмеялась:

– Вы забыли о семействе Карловых! Люба и Николя обожают Франсуа, они для него настоящие бабушка и дедушка, наподобие, знаете ли, тех, что бывают в Бретани. Значит, до завтра, Альдо! Передайте привет Адальберу и еще раз большое спасибо.

– Не за что. Завтра мы встретим вас на вокзале.

– Думаю, ты ни секунды не сомневался, что Каролина тут же примчится сюда, – сказал Адальбер, когда они встретились с Альдо. – И мне кажется совершенно естественным, что она собирается поселиться в больнице, ей захочется быть рядом с Мишелем.

– Положим, она собирается поселиться в близлежащей гостинице, но вот что я хочу тебе сказать: мы выполнили свою миссию, но лично я задержался бы еще в Шиноне. Есть кое-какие мелочи, которые мне хотелось бы выяснить.

– Какие же? Уж не надумал ли ты исповедовать своего нового родственника? Потому что он показался тебе не слишком искренним?

– Именно, именно! Ты попал в самое яблочко. Прости, что влезаю в твои юношеские воспоминания, но скажи, каким он был преподавателем?

– Удивительным! История перед нами просто оживала. Про некоторые периоды невольно хотелось спросить, уж не жил ли он сам в те времена. Например, во времена Высокого Возрождения… Но особенно красочно он излагал историю кельтов! Во время его лекций, можешь быть уверен, мы не пережевывали скудные сведения из «Наших предков галлов»; он рассказывал нам об их обычаях, о том, как они жили, сумел увлечь превратностями судьбы Верцингеторига. Что ты знаешь, например, о галльских вождях, Луэрне и других?

– Если честно, то ничего.

– Ну вот, а я благодаря профессору знаю. И как все это было незабываемо! Ему не нужно было заботиться о тишине в классе. Самые отъявленные разгильдяи слушали его с раскрытыми ртами.

– Как раз на этих лекциях ты и узнал о необыкновенном эхе Шинона, которое повторяет десять раз клич «хэ-хок»?

– Конечно! Ты представить себе не можешь, какая у нас царила атмосфера! Мы прозвали его Друидом. Ему не хватало только белоснежной одежды, золотого серпа и ирландской арфы!