Золотая химера Борджиа - Бенцони Жюльетта

«Титаник» вдруг вздыбился, с минуту простоял вертикально, все огни на нем погасли, с оглушительным шумом взорвались двигатели, и великолепный лайнер погрузился в воду… Без единой волны…

Когда к четырем часам утра «Карпатия» подошла к месту бедствия, поверхность океана была спокойной, на ней плавали лишь небольшие льдины, обломки айсберга и беспорядочно двигались шлюпки.

Хэлен, оказавшись на борту «Карпатии», доверила ненадолго Мэделейн одной пассажирке, а сама отправилась искать убийцу. Разыскивая преступницу, она внимательно присматривалась к спасенным. Но так и не нашла злодейку.

Решив, что преступница получила заслуженное наказание, Хэлен перекрестилась и вернулась к той, которая так в ней нуждалась.

Часть первая

Беглянка химера

Глава 1

Необычный клиент…

Американец оглядывался по сторонам. Альдо Морозини разглядывал американца. Судя по выражению их лиц, ни тот ни другой не ожидали увидеть то, что увидели. Американца поразил кабинет – изысканная роскошь: высокий потолок, расписные балки, фреска Тьеполо ^[1]на стене, бюро «Мазарини» из золотистого южноамериканского дерева с медными и черепаховыми инкрустациями и прелестными позолоченными накладками из бронзы. Длинные шторы из бархата сливочного цвета. Портрет дожа меж двух корабельных фонарей. На полу огромный ковер «Савонри», поражающий изысканным сочетанием красок. Несколько изящных и редких безделиц вроде вазы из фарфора Киен-Лонга с веткой красных осенних листьев и бледно-желтыми хризантемами. Не удивил американца только сидевший за бюро хозяин: он уже видел его портрет в газете…

Морозини давно имел дело с американцами, но ни один из сынов Нового Света не походил на этого. Корнелиус Б. Уишбоун был похож на веселого пожилого ангела в великолепно сшитом костюме. Пушистые пепельные усы, короткая бородка, расходящаяся на две стороны веером, открытое лицо с высоким лбом и младенческими голубыми глазами, румяный рот, растянувшийся в улыбке. Взгляд его был искренен и невинен, а сдвинутая на затылок черная широкополая шляпа казалась нимбом, воссиявшим над его головой. Похоже, он не любил с ним расставаться: снял на секунду, здороваясь, и снова надел. Теперь, когда он уселся, кривизна его ног, выдававшая любителя верховой езды, была совсем незаметна. Но любитель лошадей и в самом деле приехал из Техаса, где у него было огромное ранчо.

Князь-антиквар, специалист по редким драгоценностям, терпеливо ждал, когда взгляд гостя, обежав окужающее пространство и налюбовавшись всякими диковинами, снова вернется к нему. Встретившись наконец глазами со своим гостем, он улыбнулся.

– Вам нравится?

– Сразу видно, пришлось потрудиться. Настоящий дворец!

Морозини едва удержался, чтобы не сказать: в Венеции его именно так и называют, но сказал другое:

– Небольшой дворец. Не Версаль.

– Как? Как? Вер-саль? Не знаю такого.

Альдо снова подумал, что имеет дело с исключительным американцем. Обычно американцы, приезжающие в Европу, первым делом включают в список обязательных для посещения мест жилище Короля-солнца. Возможно, для того, чтобы убедиться, что доллары, которые внес на реставрацию дворца их соотечественник Рокфеллер, не были пустой тратой денег.

– И не надо, – улыбнулся Альдо. – А теперь я был бы вам признателен, если бы вы объяснили цель своего визита.

Желая приободрить гостя, он подвинул поближе к нему открытый ларчик с сигарами. Но тот от сигар отказался.

– Большущее вам спасибо, но я лучше набью свою трубочку.

И, подтверждая слова делом, господин Уишбоун достал трубку и принялся набивать ее черным-пречерным табаком, на который Альдо смотрел с некоторым беспокойством. Если это особого сорта французский табак, то Лиза, его жена, непременно потребует, чтобы шторы отправили в чистку. Первый дымок из трубки подтвердил: да, это был тот самый табак. Но, в конце концов, если клиент стоящий… В качестве утешения Альдо получил лучезарную улыбку гостя. Уишбоун поудобнее устроился в кресле, скрестил ноги и заговорил:

– Ну вот! Перво-наперво скажу, что я богат, и даже очень. Земли – до горизонта, коровы, лошади и еще нефть!

– Подумать только! – восхищенно воскликнул Альдо. – Такое нечасто встретишь!