Волки Лозарга - Бенцони Жюльетта

Обед пошел им на пользу: обе, как оказалось, умирали от голода. Да и еда была превосходная. Они отдали должное устрицам и сваренным в водорослях крабам, которых им подали с поджаренным хлебом и соленым маслом. Целая гора горячих блинов с медом окончательно вернула им вкус к жизни и бодрость, но потом, правда, очень захотелось опять улечься в постель и поспать после обеда. Глаза у Гортензии так и слипались, но Фелисия никак не желала отказаться от морской прогулки, и, выпив по последней чашечке кофе, они сходили за шляпами, перчатками и шалями и отправились в порт.

После отлива до самых ворот старого города вилась серая лента воды. По бокам виднелись две набережные: набережная Трегье с приятной тенистой аллеей для прогулок и набережная Леон, ведущая к табачной фабрике и дальше, к соленому болоту. На обеих набережных кипела работа. С норвежского корабля сгружали известняк, а с голландской баржи – большие бочки с пивом и мешки с льняным семенем. Но самым важным объектом для наблюдения была, конечно, «Юнона». Она снова стояла в порту, угрожающе выставив пушки, и тень ее, казалось, легла на всех, кто суетился здесь.

Побродив немного в поисках подходящего судна, Фелисия наконец обратилась к какому-то старику с трубкой в зубах. Усевшись на мотки веревки, тот наблюдал, как разгружают пиво.

– Скажите, любезный, где можно найти судно для морской прогулки? – спросила она, сунув монету в услужливо протянутую руку.

Старик поглядел на деньги, затем на Фелисию и наконец растянул губы в некой гримасе, лишь отдаленно напоминающей улыбку:

– Что-то не соображу, где вам лучше поискать, дамочка. Отсюда кататься не ездят. А рыбаки сейчас все в море. Вернутся, должно быть, с приливом.

– А когда будет прилив?

– Да кто его знает? Ночью, видать. Даже не скажу, к кому тут обратиться…

– Но почему?

– Так ведь чтобы выйти из порта, с приливом или без, надо получить разрешение вон у того… А он ведь может и не разрешить.

Старик своей трубкой указал на «Юнону», стоявшую, опустив паруса, и будто дремлющую на солнышке, как большая коварная кошка перед прыжком.

– Вы хотите сказать, что никто не имеет права выйти из порта без разрешения вон того военного корабля?

– Истинная правда. Если хотите, можете спросить капитана Вижье, он там у них главный. Да только навряд ли он согласится, здесь не место для прогулок. А знаете, они во флоте все такие воспитанные, он обязательно пригласит вас осмотреть фрегат. Это интересно…

– Нам не хочется его беспокоить. Но скажите, отчего тут такая строгость, к чему все эти разрешения, прошения?

– Понимать надо! Тут недалеко, у устья реки, государственная тюрьма. Фортюро называется. А там, ясное дело, заключенные, и какие! Видать, опасные преступники. Так вот, «Юнона» здесь их охраняет, ведь король не хочет, чтобы его тюремщиков лишили приятного общества… Не очень-то я вам помог, да? Может, тогда отдать вам это?

Он с сожалением протянул монету обратно, но Фелисия не взяла.

– Все-таки вы нам кое о чем рассказали. И на том спасибо, любезный.

И, не дослушав изъявлений благодарности, они удалились.

– Ничего нового мы от него не узнали, – вздохнула Гортензия. – Наверное, лучше все-таки подождать до завтра. К тому же, может быть, к вечеру узнаем что-нибудь о Батлере. Уж ему-то наверняка дадут разрешение!

Фелисия зонтиком указала на черно-белый силуэт фрегата. По палубе с оружием через плечо ходил часовой.

– Он бы уже как-то проявил себя. Я начинаю думать, а не ошибся ли в нем Бюше? На фрегате много пушек, и судовладельцу, наверное, не очень-то хочется связываться. Боюсь, мы так ничего не добьемся!

– Не стоит сразу отчаиваться. Подумайте сами, ведь мы же приехали всего сутки назад и пока еще не успели ничего предпринять. Нужно получше узнать этот город, посмотреть на здешние порядки. Завтра, как сказал полковник Дюшан, мы пойдем наблюдать за Торо с берега. Если в Морле судно не найти, попробуем в другом месте. А что до Батлера – ну, раз он боится, обойдемся без него. Только умоляю: не волнуйтесь. Иначе ваш вид выдаст нас, вы выглядите вовсе не как праздная путешественница.

– Вы правы. Мне кажется, я схожу с ума. Давайте немного пройдемся вот тут под деревьями. В порту слишком жарко, а прохлада освежит нам головы.

Они долго не спеша прохаживались по тенистой аллее, взбирающейся на холм. Там было почти безлюдно, час прогулок еще не настал. Лишь какой-то человек, присев на скамейку, наблюдал за тем, что делается в порту. От жары он снял большую шляпу и положил ее рядом с собой. Волосы у него были густые, рыжие и чуть взъерошенные. Шляпа была такая, как носят сельские жители, а костюм дорогой: серый редингот, черный жилет с зеленой вышивкой и темно-синие брюки.