Бриллиант для короля - Бенцони Жюльетта

— Что скажете? — осведомилась Шарлотта, когда доктор Бувье вошел в библиотеку. За ним следовала мадемуазель Леони с подносом, она принесла горячее вино с корицей и пряностями, до которого доктор был большой охотник.

— Сильный насморк, и больше ничего. Травяные отвары, лакрица, наваристые супы и несколько рюмок рома покончат с ним в один миг, не волнуйтесь. А вот вы, маленькая дама, беспокоите меня гораздо больше. Простите за прямоту, но вы очень плохо выглядите.

— Ничего страшного, доктор. Я прожила не лучшие времена, но теперь они позади, и чем скорее я позабуду о них, тем буду здоровее.

— Блажен, кто верует. А в ожидании лучших времен пошлите к аптекарю с рецептом, который я вам напишу, — и доктор набросал несколько строчек на листке бумаги. — Микстура не избавит вас от забот, но придаст вам сил справиться с ними.

Бувье положил рецепт на стол, выпил стаканчик горячего вина и откланялся. Мадемуазель Леони вышла его проводить, а Шарлотта, вместо того чтобы вернуться к отцовским бумагам, села в уголок поближе к камину. Вторжение в ее дом «супруга» произвело на нее странное впечатление. Они были женаты уже больше года, но для нее он как был, так и остался призрачным существом, о котором она не вспоминала неделями. О совместной жизни речь никогда не возникала, каждый жил своей, он у герцога, она у королевы — и все было прекрасно. Таков был молчаливый уговор, который они заключили наутро после свадьбы, распрощавшись с поклонами и реверансами, чтобы каждому идти своей дорогой. А теперь граф без предупреждения свалился ей как снег на голову с явным намерением у нее поселиться! Если бы он приехал один, Шарлотта нашла бы его приезд естественным. За то время, пока она служила у герцогини Елизаветы, она, можно сказать, подружилась с Адемаром. Он даже оказался ее спасителем и спас ее «хоть не от смерти, как он любил повторять, возможно излишне часто напоминая о своей доблести, но от похищения, которое тоже могло кончиться смертью». Будь Адемар один, у нее не возникло бы множества вопросов, какие приходили ей в голову теперь. В конце концов, она носила его имя, и если ему стало очень плохо, то у кого, как не у нее, он должен был искать поддержки? Но зловещий силуэт шевалье де Лоррена портил эту картину. Этот человек ничего не делал просто так, и если он взялся сопровождать своего «друга», то, значит, у него была какая-то причина для этого...

Шарлотта задумчиво сидела в своем уголке, когда вернулась мадемуазель Леони с недовольным лицом.

— Чем вы были заняты? — спросила ее Шарлотта. — Наблюдали за переселением наших гостей?

— Они во мне не нуждаются. Слуга графа и без меня нашел дорогу на кухню к Матильде. Впрочем, похоже, что он славный малый. Пороху он не изобретет, и это, возможно, к лучшему. Я поднялась в спальню и навестила нашего больного. Вернее, тихонько приоткрыла дверь и заглянула в щелку. Я думала, что после трех часов дороги бедняжка крепко спит в теплой постели...

— А он?

— Он сидит перед туалетным столиком баронессы и рассматривает его содержимое. Его интересует все: духи, притирания, бальзамы, но больше всего шкатулка с драгоценностями, из которой я, к счастью, забрала несколько наших, фамильных. Больше всего ему понравилось колье из жемчуга с мелкими изумрудами, он надел его и стал любоваться собой в зеркале...

— В колье и в ночной рубашке? Должно быть, в самом деле дивное зрелище.

— Скорее непривычное. Но оно подтверждает мысль, которая возникла у меня, как только я увидела их обоих. «Ужасное» состояние вашего супруга предназначено для вас, моя дорогая, оно должно было вас разжалобить, чтобы вы помогли ему справиться с его финансовыми затруднениями. Мэтр Моблан не выдал ему денег в счет вашего наследства. Остается надеяться, что ваш супруг не станет распоряжаться вашими деньгами, не спросив вашего мнения.

— К сожалению, он имеет на это право, — вздохнула Шарлотта. — Спасибо, что предупредили меня, мадемуазель Леони. По крайней мере, я буду знать, чего мне ждать.

Но пока выяснилось другое: дорогой Адемар оказался крайне капризным больным. Завтракал он в двенадцать часов дня, а потом устраивал себе еще и полдник, без конца гоняя Анатоля вверх и вниз по лестнице: то ему нужно было варенье, чтобы проглотить лекарство, то сухарик, то булочка, то птичье молоко... Нужно было перестирать грязное белье, привезенное из Пале-Рояля, погладить рубашки, убрать из шкафа вещи баронессы и повесить туда камзолы, принести грелку, потому что у него мерзнут ноги... И так целый день. Удивительно только, что ему ни разу не пришло в голову позвать свою жену...