Когда придет весна - Гарвуд Джулия

— Я тоже люблю возиться в саду, — сказала Грэйс. — У меня растут самые красивые цветы. Самые разные.

Дэниел покачал головой.

— Кэтлин выращивала овощи. На цветы у нее не было времени. Она воспитывалась на ферме. А ты росла в городе. Так ведь?

— Но у нас есть загородный дом. Мы уезжаем туда, когда жара в городе становится невыносимой.

Дэниел фыркнул:

— Нет, Кэтлин была из простых. У нее не было времени думать о таких, пустяках, как жара или развлечения. Она работала с утра до вечера в любую погоду. У нее не было шкафов, набитых нарядами. Но она обладала достоинством, мужеством, верностью.

— А я разве нет? Ты сказал, что мы с Кэтлин не похожи. У нее было чувство собственного достоинства, а у меня, по-твоему, его нет?

— Я просто говорю: вы разные. Грэйс уставилась ему прямо в глаза:

— Ты намеренно хочешь меня обидеть?

Он не ответил. Она выглянула в окно, не желая, чтобы он заметил, как ее задели его слова. Почему он так дурно думает о ней? А с другой стороны, почему мнение маршала Райана вдруг стало столь важным для нее?

Она крепко зажмурилась, удерживая слезы. Если он увидит хоть слезинку, то подумает, что она слабая, а это неправда. Она сильная. Конечно, она никогда не работала в поле, не сажала овощи, но это не значит, что она бы не смогла. Злость немного смягчила боль от обиды. Как он смеет делать скоропалительные выводы?

— Извини, Грэйс, я не хотел тебя обидеть. Она, не глядя на,него, ответила:

— Нет, хотел.

— Ты собираешься плакать?

— Нет, не собираюсь, — заявила она, — но не лги мне. Признайся, ты хотел меня обидеть.

— Прекрасно. Признаюсь. Я хотел тебя обидеть. Закрой окно. Понятно? Становится прохладно.

— Здесь жарко, как в печке, — начала спорить Грэйс.

— Закрой окно! — приказал он.

Она подчинилась, потом снова повернулась к Дэниелу:

— Тебе плохо?

— Нет, — пробормотал он. — Я просто ужасно устал.

— Несколько минут назад тебе было жарко. А сейчас холодно.

Она села рядом с ним, втиснувшись между стеной и Дэниелом. Прежде чем он успел остановить ее, она прикоснулась ладонью к его лбу.

— У тебя жар, Дэниел. Я думаю, ты подхватил грипп.

— Грэйс, сядь на свое место и отстань от меня. Пожалуйста.

Она неохотно вернулась на свое место.

— Теперь понимаю, почему ты такой мрачный. Ты плохо себя чувствуешь.

Поезд еще раз повернул, вагон наклонился. Дэниелу стало еще хуже.

— Я не мрачный, — проворчал он. — Я поступил глупо и жестоко, мне не следовало этого делать. Тебе лучше держаться подальше от меня, Грэйс. Почему поезд идет так быстро? Почему он летит?

— Он как раз замедляет ход. Боже мой, да как же я могу держаться от тебя подальше? Мы заперты в купе, ты не спускаешь с меня глаз — сторожишь. Что такого я сделала? Чем обидела тебя?

— Грэйс, ничего плохого ты не сделала. Ты просто чертовски хороша и мила.

Она терялась: слова, сказанные этим красивым, сильным мужчиной, льстили ей, но в его тоне слышалось обвинение. Почему он злится на нее, если она хорошенькая и милая?

— Дэниел, в твоих словах нет никакого смысла. Он почувствовал, как к горлу поднимается желчь.

Он глубоко вдохнул, чтобы сдержать тошноту.

— Слушай, все очень просто.

— Разве? — спросила она.

— Да, — пробормотал он. — Я не хотел ни одной женщины после смерти жены, а в последнее время… с тех пор, как увидел тебя, я…

— Что ты? — не выдержала она.

Он понял: у него есть не больше пятнадцати секунд, чтобы добежать до туалета в конце вагона. Он ринулся к двери.

— Я хочу тебя, Грэйс! Поняла наконец? Закрой за мной дверь и никого не впускай.

Потрясенная, она не могла сдвинуться с места. Как странно он себя ведет…

Первый раз ему удалось добежать до туалета, но потом его стало рвать на пол, в ведро, которое принес проводник. Ему казалось, что он испачкал наряд Грэйс, но он надеялся, что это бред больного. Никогда в жизни Дэниел Райан не чувствовал себя так плохо. Болезнь отняла все силы. Он едва мог поднять голову. И сколько бы одеял на него ни накидывала Грэйс, никак не мог согреться.

Грэйс приготовила ему постель. Она сидела рядом с ним ночь напролет, держа его голову у себя на коленях. Девушка гладила лоб Дэниела прохладной рукой, прикладывала мокрый компресс. Он был уверен, что умер бы, если бы не она.

К полуночи его перестало рвать и наконец он заснул. Рано утром Грэйс потрясла его за плечо и сообщила, что они прибыли на станцию и им надо пересесть на другой поезд. Дэниел не помнил, как сделал пересадку, и невероятно удивился, увидев рядом с собой все дорожные сумки. Неужели она их перетащила? Нет, хрупкая Грэйс не могла этого сделать. Он же все это время был совершенно беспомощным. Когда Дэниел понял, какой удобной мишенью она была, переходя из одного поезда в другой, его снова стал сотрясать озноб. Впрочем, едва дверь купе за ними закрылась, он снова заснул. Проснувшись, Дэниел обнаружил, что спал на коленях Грэйс. Она с закрытыми глазами привалилась к окну. Ее лицо во сне казалось спокойным и безмятежным.