Долгий путь к счастью - Холт Виктория

— Значит, в гостиной… — услышала я мужской голос и с радостью поняла, что принадлежит он Майклу Хайдроку. Тут же возник и он сам. Гвеннол быстро встала и пошла ему навстречу, протягивая руки, которые он взял в свои. Вдруг он увидел меня, и лицо его осветилось радостным удивлением.

— Мисс Келлевэй! — воскликнул он. — Мисс Эллен Келлевэй!

Гвеннол изумленно смотрела то на него, то на меня.

— Вы… вы знакомы… вы… не может быть.

— Но мы знакомы тем не менее, — выпуская ее руки и направляясь ко мне, сказал Майкл. Я протянула ему руку, он сжал ее в ладонях. — Ну, как вам понравился Остров? — поинтересовался он.

— Я нашла его на редкость интересным, — ответила я.

— Что-то я не понимаю, — уже нетерпеливо произнесла Гвеннол.

— Все очень просто, — сказал ей Майкл.

А я объяснила:

— Когда я дожидалась лодки с Острова, то заскучала в гостинице и отправилась гулять, но потерялась в лесных владениях Хайдроков. Сэр Майкл выручил меня.

— Ясно, — холодно молвила Гвеннол.

— Вы должны сегодня же навестить нас, — с теплотой в голосе сказал Майкл.

— Спасибо. Это было бы просто замечательно. У вас удивительный дом.

— Ну что, Пенджелли приготовил уже лошадей? — спросил Хайдрок.

— Я давно велела сделать это, — сказала Гвеннол.

— Значит, как только все будет готово, мы выезжаем.

— Возможно, у Эллен были другие планы, — предположила Гвеннол, — она говорила, что хотела бы осмотреть окрестности.

— Если честно, — призналась я, — у меня была мысль заглянуть в усадьбу. Вы же говорили, что я могу наезжать в любое время, если буду на побережье? — обратилась я к Майклу.

— Вообще-то, — ответил он, — я был бы задет, если бы вы этого не сделали.

— Я так мечтаю вновь увидеть Хайдрок!

— Вы? Вы теперь обитаете в настоящем замке. Боюсь, наше жилище покажется вам слишком скромным.

— Ваша усадьба — это чудо! — воскликнула я.

— Это самый красивый дом, какой я только видела, — горячо сказала Гвеннол.

— Спасибо, Гвеннол, — поблагодарил Майкл, — признаться, я тоже так думаю.

Мы вышли во двор, где нас уже ожидали лошади. Миссис Пенджелли, безмерно счастливая, что ей выпала возможность несколько часов побыть с сыном, проводила нас до ворот. А мы очень скоро уже скакали по дороге, ведущей к усадьбе.

— Я собираюсь сегодня показать вам весь дом, мисс Келлевэй, — сообщил Майкл, — в прошлый раз вы ничего толком не видели. Да, кстати, как ваша нога?

— Вообще не беспокоила. Уже наутро казалось, что ничего и не было.

— А что, ты повредила ногу? — спросила Гвеннол.

Я подробно рассказала ей, что со мной произошло. Она слушала внимательно, и на лице ее скорее была написана сосредоточенность, чем интерес.

Мы добрались до поместья. Вошли в зал. Вот и длинный узкий обеденный стол, оловянная утварь, скамьи и та удивительная атмосфера мира и покоя, которые еще в первый раз поразили меня.

— От этого дома исходит тепло и дружелюбие, — поделилась я с хозяином.

— У всех такое чувство, — коротко откликнулась Гвеннол.

— Да, — добавил Майкл, — у нас повелось считать, что дом или примет человека, или отвергнет, и узнать это можно, едва переступив порог. Вас, мисс Келлевэй, явно приняли и признали эти стены.

— Вы тоже наделяете дома душой? И я. Вот уж не думала, что другим людям свойственно это.

— Причуды и вздор, полагаете? Но раз уж вы так очарованы этим домом, позвольте все-таки с ним ознакомить. А, Гвеннол? Мы с Гвеннол очень старые друзья. И она дом знает не хуже, чем я.

— С огромным удовольствием все посмотрю, — уверяла я, а Гвеннол сказала:

— На этот уголок невозможно наглядеться.

— Посмотрите на оружие в зале. Эти кирасы, например, надевали мои предки во время междоусобных войн. А эти оловянные сосуды хранятся в нашей семье уже несколько столетий. Мне бы хотелось оставить здесь все как было — на века, сколько получится.

Вот и Яго такой же, правда, Гвеннол? — обратилась я к ней; мне ужасно хотелось вовлечь ее в разговор. К этому моменту я поняла, что в гостинице она ожидала приезда Майкла, что он и был тот самый «друг», которого она собиралась навестить. И поэтому совершенно ее не обрадовало то, что мы с ним уже встречались раньше, что я нарушила ее планы. Надо полагать, чувства Гвеннол к нему были более чем просто дружеские; об этом говорило особое выражение глаз, когда она смотрела на него, смягчившаяся линия рта.

— Яго хочет вернуться к феодализму, — вдруг резко заявила Гвеннол, — он не только Островом своим мечтает владеть, но и всеми нами.