Королевство грез - Макнот Джудит

Огромный внутренний двор замка был полон народу, живущего или работающего в его стенах, — настоящая армия конюхов, прачек, поваров и посудомоек, плотников, кузнецов, оружейников, слуг и лакеев вдобавок к стражникам замка. Более высокопоставленные члены штата — бейлифы, письмоводители, дворецкий, управляющий и куча других — официально выстроились на ступенях, ведущих в зал. Однако теперь Ройс, оглядываясь по сторонам, не преминул заметить направленную на Дженнифер холодную враждебность, которую демонстрировал практически каждый, и не собирался оставлять их отношение к ней без внимания. Чтоб всем и каждому в битком набитом дворе было хорошо видно и Дженнифер, и его самого, Ройс обернулся к капитану стражи и коротко кивнул в сторону конюшен. Он не сошел с коня, покуда последний рыцарь не растворился в толпе, подъезжая к стойлам, потом, спешившись, протянул руки, обхватил Дженнифер за талию и снял с седла, отметив при этом, что милое ее личико окаменело и она старательно избегает встречаться с кем-нибудь взглядом. Она не попыталась пригладить волосы, не одернула платье, и сердце его вновь сжалось от жалости, ибо она явно решила, что вид ее больше не имеет значения.

Слыша недовольный ропот, нараставший в заполнившей двор толпе, Ройс взял ее за руку и подвел к подножию лестницы, но когда Дженнифер начала подниматься, решительно удержал ее и обернулся.

Дженни, ненадолго показавшись над поверхностью пучины стыда, в которой тонула, бросила на него отчаянный взгляд, но Ройс его не заметил. Он застыл с твердым и непреклонным выражением на лице, неотрывно глядя на беспокойную толпу во дворе. Даже в своем состоянии тупого горя Дженни вдруг ощутила, что он излучает теперь непонятную силу, и сила эта, похоже, передается всем. Толпа, точно под действием чар, смолкла, люди выпрямились, устремив на него взоры. И тогда Ройс заговорил. Его низкий голос звенел в неестественной тишине двора, заключая в себе властную мощь громового раската.

— Посмотрите на свою новую госпожу, мою жену, — провозгласил он, — и знайте, что когда она вам приказывает, это я вам приказываю. Чем бы вы ей ни служили, это вы мне служите. Любое проявление преданности или неповиновения ей — это преданность или неповиновение мне!

Его острый взгляд пронизал их насквозь за один грозный, захватывающий дух момент, после чего он повернулся к Дженнифер и предложил ей руку.

Непролитые слезы неимоверной признательности и восторженного изумления сверкали в синих глазах Дженни, когда она глянула на него снизу вверх и медленно, чуть ли не благоговейно взяла его под руку, Позади оружейник неспешно хлопнул в ладоши — дважды. Кузнец поддержал его. Потом еще десяток слуг. К тому моменту, когда Ройс подводил Дженни по широким ступеням к дверям в зал, где поджидали Стефан с братом Грегори, весь двор громыхал звонкими аплодисментами — то было не вольное стихийное приветствие, свидетельствующее о чистосердечном энтузиазме, а скорее ритмичное подтверждение колдовских чар силы и власти, слишком могучих, чтобы им можно было противиться.

Стефан Уэстморленд был первым, кто заговорил после того, как они вошли в огромный, точно пещера, зал. Тепло и любовно хлопнув Ройса по плечу, он пошутил:

— Хотелось бы мне уметь так обращаться с толпой, дорогой братец, — и многозначительно добавил:

— Не уделишь ли нам несколько минут? Надо кое-что обсудить.

Ройс, повернувшись к Дженни, извинился, что на минуту оставит ее, и она проводила взглядом обоих мужчин, направившихся к камину, возле которого стояли сэр Годфри, сэр Юстас и сэр Лайонел. Они, видно, приехали в Клеймор первыми вместе со Стефаном Уэстморлендом, сообразила Дженни.

Все еще изумленная невероятной чуткостью и заботливостью Ройса в момент произнесения речи, Дженни оторвала взгляд от его широких плеч и с нарастающим восхищением стала оглядываться по сторонам. Зал, где она стояла, был необъятным, с парящим в высоте балочным потолком и гладким каменным, не устланным ни соломой, ни тростником полом. Широкая галерея вверху, опирающаяся на богато украшенные резьбой каменные арки, окружала зал с трех сторон. У четвертой стены был камин такой величины, что на него легко мог встать мужчина, а топку сплошь покрывал витой орнамент. Гобелены с изображением военных и охотничьих сцен свисали со стен, и кто-то, заметила она с ужасом, постелил два огромных ковра на полу близ камина. В дальнем, противоположном от нее конце зала на помосте стояли длинный стол и буфеты с выставленными в них кубками, блюдами, чашами, сверкающими золотом и серебром, многие из них были инкрустированы драгоценными камнями. Хотя в рожках на стенах горели лишь несколько факелов, здесь совсем не было так темно и мрачно, как в Меррике. И объяснение этому Дженни с восторженным вздохом нашла в огромном круглом окне с цветными стеклами, устроенном высоко в стене над камином.

Увлеченное рассматривание витража было внезапно прервано ликующим воплем сверху.

— Дженнифер! — кричала тетушка Элинор, поднимаясь на цыпочки, чтобы выглянуть из-за доходящей до плеч балюстрады, ограждающей галерею. — Дженнифер, бедное, бедное мое дитя! — прокричала она и полностью скрылась из виду, помчавшись по галерее.

Хоть тетушку Элинор видно не было, хорошо было слышно эхо счастливого монолога, покуда она направлялась к ступеням, ведущим вниз, в зал.

— Дженнифер, как я рада видеть тебя, бедное дитя! Наблюдая, запрокинув голову, за галереей, Дженни; двинулась вперед, руководствуясь звуками теткиного голоса, продолжавшего:

— Я так беспокоилась о тебе, детка, что почти не могла ни есть, ни спать. Не скажу, что была в состоянии заниматься тем и другим, ибо болталась в седле, трясясь прямехонько через всю Англию на самой неудобной лошади, на какую когда-либо имела несчастье садиться!

Склонив голову и тщательно прислушиваясь, Дженни медленно шла в противоположный конец огромного зала.

— А погода была совершенно отвратительной! — продолжала тетушка Элинор. — Именно в тот момент, когда я подумала, что дождь обязательно меня утопит, вышло солнце, и я изжарилась заживо! У меня разболелась голова, у меня разболелись кости, и я, безусловно, нашла б свой конец, если бы сэр Стефан не согласился остановиться ненадолго, чтоб я могла набрать целебных трав.

Тетушка Элинор спустилась с последней ступеньки, явилась во плоти на глаза Дженни в двадцати пяти ярдах от нее, зашагала навстречу и все не умолкала:

— Что было очень и очень кстати, поскольку разок я уговорила его глотнуть моего секретного питательного отвара, который сперва вызывал у него отвращение, но в результате он заработал всего-навсего насморк.