Бриллиант для короля - Бенцони Жюльетта

— Ну вот, — сказал он, повернувшись спиной к сидящим в зале придворным, — здесь, я думаю, мы сможем поговорить спокойно. Я бы, конечно, предпочел увести вас в парк...

Ответ Шарлотты последовал мгновенно:

— Я никогда не пошла бы туда с вами! Итак, чего же вы хотите?

— Хотел бы получить от вас прощение...

— Никогда!..

— Позвольте, по крайней мере, оправдаться. Вы так молоды, а моя молодость уже ушла, и вам, конечно, невозможно себе представить, до какой крайности может довести страсть такого человека, как я.

— Страсть? — переспросила молодая женщина, и презрительная улыбка тронула ее губы. — Именно этим словом вы хотите замаскировать разгул ваших низменных инстинктов?

— Я не нахожу другого. Увозя вас из Бастилии, я заботился только о вашем благе. Вы заболели, и я не мог оставить вас чахнуть среди сырых тюремных стен, ведь вы ни в чем не были виноваты... И беда ваша только в том, что вы услышали разговор, который должен был бы остаться государственной тайной и который не следовало разглашать. Смерть королевы была слишком скорой и наступила тогда, когда еще не был забыт скандальный процесс над отравителями. Я самостоятельно принял решение вывести вас на свет божий. И многим рисковал, потому что вы могли проговориться.

— Я дала клятву! — все с той же жесткостью произнесла Шарлотта.

— Вполне возможно, что это ошибка, но мужчины не верят женским клятвам. Король в этом смысле самый недоверчивый из мужчин, и, поверьте, я сильно рисковал, увозя вас из Бастилии.

— Какая, однако, отвага! Но вы способны и на большую, лишь бы удовлетворить свои желания. Я тому свидетель.

— Вы никогда меня не простите?

— Можно простить, если видишь искреннее раскаяние. Но интуиция мне подсказывает, что вы ни о чем не сожалеете!

Де Лувуа устремил на нее мрачный взгляд.

— Да, я ни в чем не раскаиваюсь, — подтвердил он. — Я провел возле вас незабываемые мгновения, и воспоминания о них мучают меня по ночам.

— И вы смеете в этом признаваться? Кем нужно быть, чтобы наслаждаться бессильными попытками защититься и слезами, мольбами девушки, которую насилуют, привязав к кровати. И прощение, о котором вы просите, для вас всего лишь возможность снова начать свою игру. Вы презренное ничтожество, и я буду ненавидеть вас до последнего вздоха!

Услышав эти оскорбительные слова, де Лувуа тут же забыл о кротости.

— Не моя вина, если ваше тело — само наслаждение. Оно волнует, призывает, манит... Не буду скрывать, что поначалу я собирался поберечь вас для короля, чьи взгляды дали вам, без сомнения, понять, что вы ему далеко не безразличны. И я даже сказал ему об этом.

— Временами мне кажется, что вы опасный сумасшедший. Поберечь для короля? Да неужели? Мы что, в серале ^[24]и я ваша рабыня, купленная на рынке? Но нет, вы не сумасшедший, вы низкий и гнусный человек, и давайте на этом остановимся!

Шарлотта сделала шаг, чтобы отойти от Лувуа, но он загородил ей дорогу.

— Рано. Мы еще не закончили разговор.

— Я уже выслушала вас!

— Нет. Вы должны услышать все до конца о моих крестных муках!

Она расхохоталась ему прямо в лицо.

— Ваших крестных муках? И вы говорите это мне?! Мне?! Я, право, жалею, что вас никто не слышит! Ваши крестные муки! А что я претерпела, по-вашему? Приятное приключение?

— Так оно и было бы, если бы вы пожелали. Я недурной любовник и умею быть ласковым и нежным, но что поделаешь с разъяренной кошкой, готовой выцарапать глаза?

— Так вот как оправдывались ваши драгуны в Лангедоке, когда насиловали жен и дочерей гугенотов? Какой позор!

— На войне как на войне. Не вмешивайтесь не в свое дело.

— Мы уже не воюем, и вы посмели отдать на поругание вашим мужланам француженок!

Шарлотта говорила все громче, но не в интересах де Лувуа было доводить ее до крайности, и он успокоительно произнес:

— Мы отклонились от темы. Но я хочу вам напомнить, что надо мной есть король.

— Для которого вы хотели меня поберечь! Это было бы очень смешно, если бы не было так грустно! Мне кажется, вы забыли о мадам де Ментенон. Вряд ли она позволила бы вам делать королю такие подарки.

— Царствует не Ментенон. И я буду крайне удивлен, если Его величество будет вечно хранить ей верность. Но я отказался от своего намерения. Оно и вправду было очень глупым. Я понял, что люблю вас, и одна мысль о том, что кто-то... Она стала для меня непереносимой. А теперь, когда я вкусил... Я не откажусь от вас никогда!