Я люблю другого - Картленд Барбара

– Во-первых, никакая я не поденщица, – горячо возразила ей Фенела, – а во-вторых, мне нравились мои обязанности.

Она как-то сразу забыла то время, когда жаловалась на свою судьбу, те нескончаемые долгие месяцы, когда вся жизнь казалась ей такой одинокой и нестерпимой.

– Чепуха! – быстро проговорила Кей. – Никому не понравилось бы оставаться бесплатной служанкой, а именно таковым и было твое истинное положение в этом доме. А тебе, папочка, должно быть стыдно за себя. Фенела – очаровательная девушка, и надо было предоставить ей возможность тоже радоваться жизни.

– Ты, кажется, забыла, – ответил Саймон, – что все эти годы существовала одна незначительная неприятность, которая называется войной; и, строя свои планы относительно переезда в Лондон и веселой жизни там, ты должна всегда помнить о том, что на город могут осуществляться налеты вражеской авиации. А ты еще не знаешь, что такое массированный налет, дорогая!

– Надеюсь, что уж как-нибудь переживу это, – бодро заявила Кей, – и по правде говоря, я скорее согласилась бы на вражеские налеты, чем терпеть здешнее существование.

Кажется, я уже слышал нечто подобное и раньше, – язвительно проговорил Саймон, – но это не так. Могу пообещать тебе одну вещь: ты обязательно сбежишь из Лондона куда-нибудь в провинцию, как только хотя бы раз увидишь первый же внушительный налет на город.

– Ну и что, а я бы рискнула, – с воодушевлением вмешалась в разговор My. – Ах, Кей, если бы ты только знала, как мне хочется поехать в Лондон.

– Тогда будем считать, что планы на будущее мы построили, – сказала Кей. – Все согласны с этим, да?

Послышался хор одобрительных возгласов. Воздержалась только Фенела, и пока все остальные продолжали еще что-то обсуждать, она выскользнула из комнаты, стараясь не привлекать к себе внимания.

Фенела прошла в сад и остановилась в тени орехового дерева, устремив свой взгляд на небольшой пруд с водяными лилиями, который был вырыт давным-давно, а теперь из-за недостатка внимания оказался совсем заброшенным.

Именно там и нашел ее Николас, когда он своей прихрамывающей походкой пересекал лужайку.

– А я все гадал, где же застану тебя, – проговорил он. – Заметил, как ты выскользнула из комнаты, но не понял, совсем ты ушла оттуда или потом вернешься?

– Я возвращаюсь через несколько минут, – ответила Фенела.

Она старалась говорить естественным голосом, но обмануть Николаса ей не удалось.

Он протянул руку и коснулся ее плеча.

– В чем дело, Фенела? – спросил он.

Сад купался в лунном свете; призрачное сияние падало на заросший кувшинками пруд у их ног, превращало беспорядочно разросшуюся траву, неподстриженные кустарники и чуть различимую тропинку в чудесное и романтическое место. Фенела медленно подняла взор на мужа.

– Я ужасный человек, Ник, – проговорила она, – потому что злюсь на Кей, которая пытается устроить жизнь всей семьи. Я заботилась о них до последней минуты, и все-таки мне так и не удалось дать им даже сотой доли того счастья и радости, которые они обретают при общении с Кей. Это очень задевает меня, но я не подаю виду, как будто это меня не касается. И по мне все видно.

Она тихо всхлипнула и вновь отвернулась от Николаса; губы ее задрожали. Рука Николаса осторожно переместилась с ее плеч на руку, и Фенела почувствовала, как ее пальцы оказались в теплой ладони мужа.

– Я понимаю тебя, – сказал он. – Мне часто приходилось испытывать подобные чувства в своей жизни.

Это не совсем то, – быстро ответила ему Фенела, испытывая какое-то странное удовольствие от того, что ее рука останется в его ладони. – Не то чтобы я хотела чего-то для себя; наоборот, мне хотелось бы оставаться человеком, который отдает что-то другим. Мне нравилось заботиться о своей семье, когда все в нашем доме шло по-старому.

Николас на мгновение задумался, а затем сказал:

– А ты никогда не думала о том, что жизнь каждого человека имеет циклический характер? Кто-то внезапно обнаруживает, что подходит к концу какая-то ее часть, но потом появляется новый стимул, и жизнь начинается как бы сначала.

Фенела напряглась. Она поняла, что он имел в виду: что ее жизнь отныне будет связана с ним. Испытывая сейчас горечь сама, она попыталась побольнее уколоть и его.

– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что вскоре мне предстоит взвались себе на плечи все заботы еще об одной семье, – заметила она едко.

Фенела отняла свою руку и отвернулась с видом капризного ребенка.