Невеста-изменница - Мартин Кэт

Однако к утру лихорадка усилилась, и Рис вызвал врача. Потом у Джереда начались в животе спазмы и открылась рвота.

Полная тревоги, Элизабет сидела у постели сына и наблюдала, как его осматривает доктор. Рис нервно ходил по коридору за дверями комнаты. Оба они с беспокойством ждали, что скажет врач.

Не выдержав ожидания, Элизабет нетерпеливо встала.

— Что с ним, доктор Петерсон? Он горит в лихорадке, и его рвет. Как вы думаете, в чем дело?

— Пока не могу сказать ничего определенного. У мальчика его возраста… может быть что угодно. Будем наблюдать, не появятся ли симптомы кори или свинки.

— Но у него нет ни одного из этих симптомов. Ни сыпи, ни покраснения горла.

Доктор склонился над мальчиком, забывшимся наконец беспокойным сном. Он был ближайшим врачом в округе и прибыл на помощь без промедления.

Седовласый доктор поднял на нее глаза.

— А мальчик не мог съесть что-то не то? Что-то, что вызвало бы у него расстройство желудка?

— Мне об этом неизвестно. Нужно спросить кухарку, не ел ли Джеред чего-нибудь без нашего ведома.

При мысли, что кто-то из прислуги мог быть повинен в недомогании сына, что кто-то мог дать ему нечто такое, что вызвало его болезнь, у Элизабет болезненно сдавило грудь.

Она обернулась к Рису. Он стоял в дверях. И вид у него был довольно мрачный. Очевидно, и его посетило подобное подозрение.

Нужно немедленно поговорить с кухаркой.

И тогда Рис произнес слова, на которые у нее самой не хватило мужества:

— Доктор, а мальчика, случайно, не отравили? Симптомы его болезни не похожи на отравление?

Старик перевел взгляд на Риса.

— Вы полагаете, что это возможно?

— Да, такая возможность не исключается. Не знаю, как это могло произойти и что ему дали, но, повторяю, такую возможность я не исключаю.

Доктор выпрямился.

— Тогда нужно принять соответствующие меры. Но сейчас по этому поводу можно не беспокоиться: его ведь уже вырвало.

Доктор Петерсон еще раз обследовал горло Джереда, чтобы убедиться, что нет ни волдырей, ни иных признаков отравления.

Все это время Элизабет стояла, напряженно глядя на ребенка. Неужели Мейсон все же добрался до него? Как он сумел проникнуть сквозь кордон охраны? Неужели подкупил кого-то из прислуги? Неужели в их доме завелся предатель?

— В ближайшие часы будем внимательно следить за состоянием мальчика, — сказал доктор. — Возможно, появятся какие-либо симптомы, которые дадут ответы на наши вопросы.

У Элизабет перехватило горло, и она лишь едва заметно кивнула. Это ее вина. Она вышла замуж за чудовище, и теперь ее сын расплачивался за ее ошибку. Чувствуя, что ее не держат ноги, Элизабет тяжело опустилась на стул возле кровати.

— Пойду на кухню, поговорю с кухаркой и ее помощниками, — сказал Рис. — Может они видели кого-нибудь из посторонних.

Элизабет молча кивнула. Рис мягко коснулся ее плеча:

— Не думай о худшем. Мальчики в возрасте Джереда часто болеют то одним, то другим. Мы с братьями… постоянно чем-то хворали. Но все выжили.

Она подняла на него взгляд.

— А что, если… что, если… это Мейсон?..

У Риса окаменел подбородок.

— Тогда ему не жить.

Рис вышел из спальни и направился к лестнице. Элизабет видела, что он взволнован не меньше, чем она, и ее захлестнули эмоции. У нее заботливый муж и чудесный сын. Все, о чем она всю жизнь мечтала.

Господи, как же она дорожила каждым днем, проведенным с ними!

Джеред проспал три часа. Поскольку изменений в его состоянии не наблюдалось, доктор Петерсон отправился навестить другого пациента, жившего поблизости, но обещал вернуться.

После обеда Джереда снова несколько раз тошнило. После каждого приступа рвоты он впадал в глубокий сон. Проведать мальчика несколько раз приходил камердинер Риса Тимоти Дэниелс. И Элизабет была признательна ему за его заботу.

— Он поправится, правда? — спросил молодой капрал.

— Конечно, — ответила Элизабет, чувствуя, как у нее болезненно сжимается горло, потому что она отнюдь не была в этом уверена. — Через пару дней он встанет на ноги.

— Когда мальчик проснется, передайте ему, что я приходил его проведать, ладно?

— Конечно, Тимоти. — Элизабет натянуто улыбнулась. — Спасибо.

К вечеру, когда вернулся доктор, она совершенно измучилась. Рис, хотя и старался не показывать своего волнения, был напуган не меньше ее.