Лишь в твоих объятиях - Линден Кэролайн

Постепенно Алек пришел к выводу, что может жить здесь. Он был в долгу перед Пенфордом, ему надо было заботиться о семье, но самое большое место в его представлениях о будущем занимала Крессида Тернер. С того дня, когда он попросил ее остаться, его все больше тянуло к ней. Когда он впервые увидел ее, она показалась ему необычной, но совсем не красавицей. А теперь он не мог оторвать от нее глаз, особенно когда она морщила носик, или смеялась над тем, что сказала ей сестра, или, задумавшись, покусывала нижнюю губу, или просто подставляла лицо солнечным лучам и закрывала глаза. Ему хотелось большего, чем целомудренные поцелуи. Он хотел снова видеть ее с распущенными волосами при свете луны, хотел чувствовать под своими пальцами ее мягкую тонкую ночную рубашку, когда будет спускать ее с плеч. Он хотел видеть, как загорятся у нее глаза, когда он коснется ее. Он хотел ее, а теперь, когда выполнение задания Стаффорда приближалось к концу, он сможет, наконец, добиться ее.

Но ничто и никогда не дается легко. Как-то днем он возвращался из конторы управляющего, когда на подъездную аллею въехал элегантный фаэтон, за которым тянулось пыльное облако. Он остановился и не сразу понял, кто в нем сидел. В фаэтоне была Анжелика Мартан, еще один тайный агент Стаффорда.

Он подошел, когда экипаж уже остановился у дома.

— Анжелика, — сказал он, помогая ей выйти и прижимая ее руку к губам. — Йен.

Кучер, тоже человек Стаффорда, приподнял шляпу и подмигнул.

— Что привело вас в Хартфордшир? Йен Уоллес засмеялся.

— Прекрасная погода, — сказал он с сильным шотландским акцентом. — Разве в жару горожане не стараются выехать за город?

Алек улыбнулся, краем глаза наблюдая за Анжеликой. Он никогда не ладил с Йеном, высоким долговязым парнем, отличающимся превосходным аппетитом и раскатистым смехом, что всегда привлекало женщин и часто заканчивалось всякими неприятностями. Он также на редкость хорошо знал лошадей и был смертельно опасен в драках, что делало его, несмотря ни на что, незаменимым при выполнении многих заданий Стаффорда.

— Я не уверен, что вы выбрали подходящее, место, — сказал он. — Здесь тоже довольно жарко.

Йен снова засмеялся, взялся за вожжи и поехал туда, где стоял мальчик-конюх и махал им рукой. Алек повернулся к Анжелике.

Она улыбалась, демонстрируя ямочки на щеках. Когда Алек в первый раз обнаружил, что она может улыбаться с ямочками и без них, он очень удивился.

— Ну, тогда мы приехали, чтобы повидаться с вами, — сказала она, — посмотреть, как вам живется на сельском воздухе. Майор Хейз, правильно? Мне следует помнить, что вас нельзя называть Брэндоном. — Она присела в реверансе.

Алек отпустил ее руку.

— Остановитесь.

— Я не собираюсь дразнить вас. — Она всплеснула ручками. — Ну, разве что чуть-чуть. Мы, разумеется, приехали, чтобы узнать, насколько, вы продвинулись с заданием Стаффорда. Он недоумевает, почему до сих пор от вас нет никаких вестей.

Алек обвел глазами сад, каменный дом, ухоженные лужайки, аккуратную подъездную аллею и попробовал представить себе, как это все должно выглядеть в глазах Анжелики.

— Я немного продвинулся, но пока у меня нет ничего такого, о чем следовало бы срочно сообщить.

— Вам нужна помощь?

— Нет.

Анжелика подняла брови.

— Или вы продвинулись, или вам нужна помощь. Обычно вы не тратите времени даром.

Он задумался, что с ней обсудить из того, что уже можно было бы довести до сведения Стаффорда. Немногое, признал он. Но Анжелика не дурочка, и она работала с ним раньше. Очень хотелось поговорить о деле с кем-то еще.

— Что Стаффорд рассказал вам об этом деле? — напрямик спросил он.

Она помахала пальчиками:

— Исчез человек. Услуга политику. У него всегда в запасе десятки маленьких услуг, которыми нужно заняться.

— Вы помните наше последнее дело? Ее личико стало напряженным.

— Слишком хорошо. Что из того?

Алек колебался. Его предположение относительно исчезновения Джорджа Тернера оставалось всего лишь расплывчатым предположением. Он более чем кто-либо другой, боялся запятнать имя честного человека. Произнести слова вслух означало необратимо обвинить, даже если он выскажет свое предположение одной Анжелике. Тогда как сам факт существования подозрения позволял ему помедлить. Он работал на Стаффорда четыре года и ни разу не пытался выяснять причины, побудившие его заняться тем или другим делом.