Мой злодей - Линдсей Джоанна

— Так она вовсе не была мишенью в списке твоих будущих побед? Ты просто позволял ей так думать? И это тебя забавляет?

— Теперь ты оскорблена за Бет, хотя любишь ее не больше, чем я, — хмыкнул Руперт. — Тогда на это были причины. Больше они не имеют значения. Но знаешь ли ты, что ведешь себя как ревнивая жена? Действительно ревнуешь, любовь моя? Вот это я и нахожу забавным, учитывая все обстоятельства.

— Рано смеешься! Я ничуть не ревную.

— Неужели?

Он все еще улыбался. Как он смеет?!

— Твое неожиданное появление тоже попахивает ревностью. Похоже, ты решил проверить, чем занимается твоя жена. Но заметь, ты не слышал от меня ни слова упрека по этому поводу, — отрезала она.

— По-моему, ты только сейчас это сделала.

Его неуместная веселость раздражала Ребекку, тем более что забавлялся он на ее счет. И все же ее гнев окончательно рассеялся. И не потому, что она так уж хотела ему верить. Просто знала, что Элизабет — прожженная лгунья. Не пребывай Ребекка в таком расстройстве, с самого начала не поверила бы этой негодяйке.

Он снова закружил ее в танце, прежде чем сухо процедить:

— Ты еще не устала от постоянных ссор? Я начинаю находить их весьма утомительными. И даже принял на веру кое-что из твоих рассказов…

— О, я не нуждаюсь в твоих одолжениях.

Он склонил голову набок, потому что последнюю фразу она бормотала полуотвернувшись.

— Бросаешь мне вызов? Хочешь, чтобы я превратил тебя в прежнюю Ребекку? Милую и сладкую? Думаю, хочешь, и очень.

На этот раз она посмотрела ему в глаза, но при этом смогла лишь возмущенно фыркнуть. Что за чушь он несет?

Но его глаза весело искрились: очевидно, он едва сдерживал смех. Какого дьявола он вытворяет? Неужели все это всерьез? И все же он потерся о ее щеку своей Прямо здесь, на глазах у танцующих!

— Что…

Ребекке не стоило поворачивать голову. Или ей суждено сталкиваться с ним губами? Ребекка немедленно отстранилась, пока еще сохранила остатки присутствия духа. Но он не пожелал с этим смириться и придвинулся ближе, явно ловя губами ее губы. Ребекка споткнулась, потому что голова шла кругом. Но это лишь побудило его прижать ее к себе и поцеловать еще крепче. И ей, кажется, было безразлично мнение окружающих!

Ребекка в отчаянии вырвалась и, задыхаясь, прошептала:

— Собираешься устроить скандал?

— Полагаю, оно того стоит, — прошептал он. — Но на такие пустяки никто не обратит внимания, тем более что все знают о нашей свадьбе.

— Никто не знает. Я ничего не сказала.

Он остановился так внезапно, что другие пары стали на них натыкаться.

— Но почему?

Она отвела глаза от его хмурого лица. Ей отчего-то стало не по себе. Надо ему все объяснить, но так, чтобы он не понял, в какой панике она была, когда приехала на бал.

Руперт не стал ждать ответа и повел Ребекку прочь от танцующих. Он стал обходить комнату, не пропуская ни одного знакомого. И всем представлял Ребекку как свою жену, маркизу Рочвуд. Правда, говорил сухо и коротко, словно по обязанности, отчего у Ребекки возникло странное чувство, что муж ее наказывает. Она сгорала от унижения. Большинство собравшихся были уверены, что он шутит! Они знали Руперта. Знали его репутацию. А его поведение никак нельзя было назвать нормальным.

Он даже придумал, что сказать по поводу таинственности, которой была окутана их свадьба.

— Мы поженились на корабле. И пытались скрыть это от матушки маркизы, которая хотела для нее лучшего жениха. Но теперь нет смысла держать это в секрете, поскольку она все узнала.

Ребекка могла бы поддержать его, с юмором рассказать о тревогах Лилли, чтобы его история выглядела правдоподобной, но она была потрясена. И просто не могла выдавить ни единого слова. Когда же она в кольце рук мужа вновь оказалась в кругу танцующих, ей ничего не оставалось, как смерить его недоуменным взглядом:

— Как ты мог это сделать?!

— Бекка, я таков, каков есть. И готов на все, чтобы защитить моего ребенка, которого ты, возможно носишь. Пока что мы женаты, и я буду благодарен, если ты станешь вести себя, как подобает моей жене, маркизе Рочвуд.

Его поведение все больше сбивало ее с толку.

— Ради приличий?

Руперт так пристально посмотрел ей в глаза, что она затаила дыхание. Но потом отвернулся и сказал именно то, что она желала услышать:

— Да. Ради приличий.

По крайней мере она думала, что желает это услышать. Однако ее реакция, как назло, оказалась полной противоположностью той, которую она от себя ожидала.