Нежный наставник - Шоун Робин

— О Боже, Рамиэль, прошу тебя, остановись. Что ты делаешь? Я чувствую… Пожалуйста, хватит. О Господи!

« Ты уже на полпути, дорогая «.

Рамиэль вновь взял в свои ладони ее левую грудь, потерся о нее лицом, лизнул затвердевающий от его прикосновений сосок и, улучив момент, припал к нему ртом. И в этот момент он стал частью ее тела. Их сердца забились в унисон, а дыхание слилось. Рамиэль коснулся горячим языком острого соска Элизабет, из которого когда-то лилось молоко, насыщая ее сыновей. И тут он представил, как она родит ему сына, как будет кормить его этой грудью, а потом предложит ее Рамиэлю. И он будет сосать ее до тех пор, пока не кончится все молоко, не ограничивая себя ни во времени, ни в своей страсти.

— Рамиэль, пожалуйста, ты должен помочь мне, я больше не могу, я не… — Элизабет не смогла договорить.

Рамиэль, продолжая активно ласкать губами и языком грудь Элизабет, нежно сжал зубами ее сосок, завершив тем самым необходимую для оргазма гамму ощущений. И затем он почувствовал, как выгнулось ее тело, как бешено забилось сердце и как волна наслаждения захлестнула ее.

В ту же секунду Рамиэль оторвался от ее груди и, закрыв рот Элизабет страстным поцелуем, принял в себя ее оргазм, сделав его своим. Через несколько минут она разжала руки и, резко откинув назад голову, тяжело задышала. Ее щеки были мокрыми от слез. Рамиэль открыл глаза и чуть не ослеп от яркого света газовых фонарей, светящих прямо в окна кареты. При виде плачущей Элизабет его сердце сжалось.

— Не плачь, дорогая. Это был всего лишь поцелуй, — тихо произнес он и слизнул с ее щек соленые следы слез. — Просто поцелуй.

Карета остановилась.

Рамиэль прижался лицом к нежной шее Элизабет, зная, что расставание неизбежно.» Он молился о том, чтобы ему хватило сил отпустить ее. Затем, глубоко вздохнув, он оторвался от Элизабет и сел обратно на свое место, словно и не было этих волшебных минут.

Она начала быстро одеваться, нервно пряча грудь под белую рубашку и зашнуровывая корсет. Затем натянула платье и накинула на плечи плащ.

— Разведись с Эдвардом Петре.

— Не могу.

Категоричность ее ответа не остановила Рамиэля.

— Я могу подарить тебе любовь, Элизабет. Что может предложить он?

— Моих сыновей.

— Но они никуда не денутся от тебя.

Элизабет взялась за ручку дверцы.

— Я должна идти.

Но Рамиэль не мог так просто отпустить ее, когда горечь разочарования переполняла его сердце.

— Я хочу тебя, Элизабет.

— А мой муж — нет, — отозвалась она ровным голосом. — Но ты, кажется, знаешь об этом больше меня, не правда ли? Неужели ты думаешь, что я собираюсь жить всю оставшуюся жизнь с человеком, который меня не хочет? — Ее голос гулко прозвучал внутри кареты. — Ты только что подарил мне незабываемые минуты, которые я навсегда сохраню в своей памяти. А теперь я должна идти. И пожалуйста, не приглашай меня больше танцевать. Я действительно не могу себе этого позволить.

Элизабет распахнула дверцу кареты и, не удержав равновесия, чуть не вывалилась из экипажа. Рамиэль поддержал ее. Оказавшись на земле, Элизабет быстро завернулась в свой плащ. Яркий свет газовой лампы, висящей над входной дверью, вспыхивал золотыми искрами в ее волосах.

— Я потребовала от Эдварда развода. Но это крайне невыгодно как моему мужу, так и моему отцу. Прощайте, лорд Сафир.

Дверца кареты захлопнулась прямо перед лицом Рамиэля. О том, что несколько минут она была вместе с ним, говорили лишь забытые ею шляпка и перчатки, да еле уловимый аромат ее тела.

Неожиданно Рамиэль осознал, что недооценивал Элизабет и скорее всего подвергал опасности не только ее репутацию.

Глава 18

Как он мог узнать, что она встречалась с Рамиэлем, если только не поручил кому-нибудь следить за ней? Может, он действительно кого-то нанял, а тот попытался напугать ее… или даже убить? Ну уж нет, ничего у него не выйдет!

— Ладно, я больше не буду требовать развода, Эдвард. Ты ведь этого добиваешься?

— Элизабет, я хочу, чтобы ты была образцовой женой. Матерью и хозяйкой дома с незапятнанной репутацией. И чтобы ты помогала мне, а не создавала трудности. Жена будущего премьер-министра не может позволить себе связь с лордом Сафиром.

— Может, ты ревнуешь, потому что сам уже не можешь…

Она тут же замолчала, пожалев о вырвавшихся у нее словах. Эдвард громко расхохотался.

Элизабет впервые услышала, как он хохочет. В его смехе не было мальчишеского задора и теплоты, как у Рамиэля.