Пленница моего сердца - Райан Нэн

– А ты поверь. – Она звонко рассмеялась, и тут же оба замолчали. Только обнаружив, что ее ненасытный супруг уснул. Мэри Эллен позволила себе улыбнуться. Во сне черты его лица утратили напряженную жесткость, и он снова стал напоминать того красивого мальчика, в которого она когда-то влюбилась.

Сидя рядом, Мэри Эллен баюкала на коленях его черноволосую голову, наслаждаясь драгоценными минутами счастья. Она вздохнула при мысли о том, что ни один мужчина не в состоянии понять эти мгновения близости, лишенные какого бы то ни было сексуального подтекста, но доставляющие женщине куда больше удовольствия, чем самые страстные любовные соития.

Глава 38

Время остановилось.

Мгновение длиною в вечность.

Летний день медленно угасал, когда Клей, открыв глаза, озорно улыбнулся ей.

Он поднял руку, обхватил ее за шею и сказал низким проникновенным голосом:

– Отныне и впредь первое, что я хочу видеть, просыпаясь, – это твое лицо. Полагаю, ты можешь мне это устроить.

– Я очень постараюсь, – искренне пообещала она и, наклонившись, поцеловала его.

По молчаливому согласию они переместились в спальню, на большую удобную кровать, и в сгущающихся сумерках любили друг друга нежно и неторопливо, а потом лежали рядышком, взявшись за руки, и разговаривали, делясь мечтами и планами до глубокой ночи. Пообещав друг другу, что каждую годовщину свадьбы будут отмечать здесь, в этом отеле, в этой самой кровати, они сладко уснули.

Первое, что увидела Мэри Эллен, проснувшись наутро, – это лучистый взгляд Клея. Она задрожала от восторга, сердце ее забилось сильнее, когда он крепко прижал ее к себе.

– Доброе утро, любовь моя. – Он нежно поцеловал ее.

В полдень молодожены, покинув отель, вернулись в Лонгвуд, который снова стал для них тем, чем был изначально, – семейным очагом. В качестве свадебного подарка жене Клей перевел своих подчиненных в долго пустовавший особняк на Мэдисон-авеню, и в Лонгвуде не осталось людей в форме. Теперь весь дом оказался в распоряжении молодоженов.

В Теннесси началось индейское лето^[6] со всеми полагающимися радостями – купанием в реке, катанием на качелях, игрой на фортепьяно и пением по вечерам, игрой в карты в кабинете отца и в крокет на зеленой лужайке. Они потягивали лимонад со льдом на тенистой веранде и катались в лесу на могучем черном жеребце Клея, а еще гуляли, взявшись за руки, по городским улицам.

Купив арбуз, они лакомились сочными ломтями на веранде, выходящей в сад за домом, и валялись на траве возле старых солнечных часов, глядя на звезды.

Вдыхая жизнь полной грудью, они радовались, как волшебному чуду, самым простым вещам и ощущали себя счастливыми уже потому, что были вместе.

А как радовались они, встречая друг друга по вечерам! Мэри Эллен по-прежнему работала санитаркой в госпитале, а у Клея было немало своих обязанностей, но обоим удавалось выкраивать время друг для друга. Не раз бывало, что в полдень Клей покидал штаб-квартиру на Мэдисон-авеню, чтобы заглянуть к Мэри Эллен в госпиталь, и на заднем дворе больницы они вместе обедали на траве, под тенистым деревом, хлебом с сыром или жареным мясом.

В конце дня он неизменно встречал ее у ворот госпиталя. Иногда они шли прямо домой, в Лонгвуд, иногда они ужинали в одном из ресторанов Мемфиса, меню которых по случаю войны было более чем скромным.

Клей и Мэри Эллен предпочитали не думать о том, что ждет их впереди, они жили настоящим, наслаждаясь каждой минутой своего счастья, беспечные, словно дети, и, словно дети, безоблачно счастливые.

Глава 39

В октябре осень наконец вступила в свои права и листва на громадных белых дубах сменила цвет. Начался листопад. Солнце уже не палило нещадно, лучи его скользили откуда-то сбоку, не такие яркие, не такие жгучие.

Теперь в закатные часы река казалась выкованной из меди, но этот цвет держался недолго, его сменял кроваво-красный – это солнце садилось за западный берег.

Разноцветные листья осыпали водную гладь, и широкие воды неспешно несли их вниз по течению. Пройдет еще совсем немного времени, и вдоль берегов образуется тонкая кружевная ледяная корочка, хрупкая и прозрачная; тогда ночи станут холодными и мрачными, знаменуя собой приход зимы.

Ни Клей, ни Мэри Эллен не заговаривали о неизбежном расставании, но оба чувствовали, что первое Рождество их супружества они проведут врозь. Клей и сам удивлялся тому, что пробыл в Мемфисе так долго, он в любую минуту ожидал приказа покинуть город и отправиться на фронт.